Иногда ей казалось, что Марьяша нарочно опекает ее, наслаждаясь сознанием того, что у нее, толстой и некрасивой, жизнь сложилась в сто раз лучше, чем у эффектной Вероники. Вероника пыталась отвоевать у Марьяши роль старшей подруги, платила за нее в кафе на правах более состоятельной женщины, пеняла на отсутствие вкуса в одежде и доисторическое мелирование: красить волосы с помощью шапочки, когда весь мир давно перешел на фольгу, – варварство!
Но на Марьяшу эти шпильки, замаскированные под добрые советы, совершенно не действовали. Прослушав Вероникину лекцию о хорошем вкусе, она ехала на вещевой рынок, где безошибочно выбирала самую аляповатую тряпку. При виде ярких цветочных узоров Марьяша теряла способность здраво рассуждать.
Ей все равно, как она выглядит, понимала Вероника, в глазах мужа она всегда самая красивая. А деньги… Да, я гораздо богаче ее, но на все мои сбережения мне не купить Марьяшиного счастья.
Временами ей больно было смотреть на подругу. «Господи, почему?! – хотелось ей спросить. – Почему ты дал ей все то, о чем просила я? Почему отмерил ей счастья полной мерой, а со мной всегда поступал, как с ребенком, которого сажают за стол и спешно убирают все, к чему он потянется? Разве я недостойна счастья?
Эсфирь Давыдовна говорила, что счастье – это труд и смирение, но я трудилась никак не меньше Марьяши! И не мечтала о чем-то неисполнимом. Все, что мне нужно, – это счастливая семья».
Она понимала, что чувство, обуревающее ее, называется завистью, но ничего не могла с собой поделать. И от этого настроение портилось еще сильнее.
Как обычно, в зале Марьяша встала рядом с Вероникой. Она вяло отпрыгала разминку, а потом с видимым удовольствием устроилась на коврике и стала небрежно помахивать могучей ногой.
«Зачем ходить, если на занятии валяешь дурака?» – желчно подумала Вероника и, стиснув зубы, приступила к третьему подходу упражнения на ягодичные мышцы. Это было сложное упражнение, мало кто мог продержаться до третьего подхода, поэтому Вероника с чувством законной гордости поглядывала на поверженные тела. Она всегда доделывала упражнение до конца, как бы трудно ни было, но сейчас, глядя на ленивую Марьяшу, вдруг подумала: «К чему этот героизм?»
Подруга тем временем вытащила на свет божий мобильник, до этого надежно припрятанный между пышными грудями.
– Что? – громко спросила она, думая, что за музыкой ее никто не слышит. – Не будете ставить диагноз без старых стекол?.. Мало ли что было раньше, я хочу знать, что вы видите сейчас! Главное – есть рак или нет, в деталях потом разбираться будем… Я понимаю, что трудно! Но если что, поедете на комиссию по изучению неправильных гистологических диагнозов! С собой возьмете теплые вещи и сухарей на три дня. Я серьезно говорю, давайте уже заключение, мне с пациенткой делать что-то надо!
– Вот робкий патанатом нынче пошел! – пожаловалась она Веронике, хлопком закрывая мобильник. – Жмется, как девушка на выданье.
– Такая специфика! – От физического напряжения Вероника еле могла говорить. – У меня сестра гистолог, так они иногда всем моргом по десять раз стекла пересмотрят, пока к правильному заключению придут. Это даже при плановой гистологии, а об экспресс-биопсии я вообще молчу. А за границей, прежде чем ставить диагноз, стекла рассылают трем врачам и сравнивают три независимых заключения.
– Вот нашему бы так! Мало своих случаев, так еще за двумя другими докторами пересматривать. Глядишь, и хамить бы времени не нашлось.
Тут Марьяше снова позвонили, и она, забыв про фитнес, принялась выговаривать кому-то:
– Госпитализировать… Нет, в коридор не надо. Если нет мест в общих палатах, положите пока в отдельную… Ну и что, что проститутка? Работает ведь человек, а у нас всякий труд почетен… В отдельную, я сказала! Тоже еще, монашки нашлись, – рассердилась она и опять громко хлопнула телефоном. – Воинствующая добродетель.
– Марьяш, а зачем ты ходишь на занятия? – спросила Вероника, когда они втроем, вместе с Марьяшиным мужем, посещавшим тренажерный зал, расположились на крыльце клуба покурить. – Мне кажется, вовсе не ради фигуры.
«Посмотри же наконец, на какой жирной и рыхлой бабе ты женат!» – такой скрытый смысл содержала эта невинная фраза, но супруги его не разгадали.
Они переглянулись и хихикнули.
– У нас там дети шпилятся, – пояснила Марьяша.
– Что-что они делают?! – уставилась на нее Вероника.
– Дочку замуж выдали за курсанта, а у нас маленькая двушка, комнаты смежные. Вот и уходим вечерами из дому, пусть молодые побесятся. Сначала мы просто гуляли или в кино шли, а потом ты сказала, что ходишь на спорт, так я подумала: почему бы и нам не ходить?