Герда. Милая моя Герда. Где же ты была так долго? Где же был я сам?
– Мразь. – лишь выплюнул я и бросился вперëд.
Мои руки сомкнулись на его шее. Я давил и давил, пока не услышал хруст. Его тело плясало в агонии ещë несколько секунд, а после он замер. Глаза повылезали из орбит, язык вывалился изо рта. А я не мог разжать пальцы.
– Что произошло в кладовке? – совершенно спокойно спросил Люба, стоящий за моей спиной.
– Он изнасиловал и убил мою сестру. – ледяным голосом ответил я, не оборачиваясь, я пытался запомнить лицо Соловья. Пытаясь заменить ту картину, на эту.
– Тебе стало легче?
– Нисколько. – тихо ответил я и наконец разжал руки.
Уселся на пол, подальше от его тела.
Люба зашагал ко мне и присел рядом.
– Я не спасал тебя.
Я никак не отреагировал на это.
– Я знал, что мальчик заражён, знал и никому не сказал.
– В итоге то спас, получается. – ответил я и он наконец взглянул на меня. – Выстрелить в ребенка, спасая незнакомца, это сильный поступок.
Он прикрыл глаза и продолжил.
– Я уже убивал детей.
Я хмыкнул.
– Они были заражены?
– Да, моя дочь. – по его щекам, неспешно текли слёзы.
– Как её звали?
– Лиза.
– Мою сестру звали Юля. Мы не должны забывать их имена. Не должны забывать, за что мы боремся.
– Ты принял меня в отряд, спасибо тебе, но я не уверен, что смогу так поступать.
– Поступать как, правильно? – сжал зубы я.
Возможно то, что мы делаем, кажется чудовищным, но справедливость за которую мы боремся, по-настоящему прекрасна. Соловей должен был сдохнуть, за то что забрал жизнь маленькой девочки. Дочка Любы должна была погибнуть, чтобы не пострадали остальные. Поэтому мне так важно получить эту власть, с её помощью, я очищу этот мир.
– Не правильно это. – заупрямился Люба.
– От чего же это? Мы монстров и уродов убиваем. Разве это не правильно?
Он вздохнул, не желая продолжать наш спор.
– Пойдем. – я встал и подал ему руку.
– Пойдем, капитан.
Соловей так и остался лежать на полу. Мы же просто закрыли дверь и прикрыли её ширмой.
Когда проходили мимо коек с нашими больными, я окликнул Косолапого.
– Подъём, боец.
Тот никак не отреагировал.
– Я им снотворного вколол. – пожал плечами Люба. – Заебали бегать.
– Подружились что ли?
Люба кивнул.
Интересно. Быков меня никак не раздражал, в отличие от того же Чужого или Ярого. Было даже забавно наблюдать за этой троицей. И не понятно, как они всё же спелись. Но учитывая, с какой завидной регулярностью, на лице Ярого появляются синяки, то проблемы в их взаимоотношениях, всё таки имеются.
– Погоди, а чё с Соловьевым то делать?
Я даже сначала не понял о чём он говорит.
– Ну придёт завтра к нему Лариса Михайловна, а он всё. – начал объяснять Люба. – Мне то, что говорить?
– Говори, не знаю, спал. Умер? Как это умер? Ах, убили? Какая жалость. – попробовал пошутить я.
– Тут, камеры везде. – одними губами произнёс он.
– Знаю. – равнодушно ответил я, мысленно готовясь к разговору с дядюшкой. – Оставь это мне.
– Как скажешь. – ответил он, а когда я уходил, добавил. – И всё-таки, ты больной на голову.
– Тем не менее, я ваш капитан.
Они пока что не знают, к какой великой цели мы стремимся. Но однажды, когда вся власть будет сосредоточена в моих руках. Я изменю этот мир.
Разговор с полковником состоялся уже на следующее утро.
– За что?
Я непринуждённо откинулся на спинку стула и ухмыльнулся.
– Это он тогда твою племяшку убил.
– Так. – протянул Станислав Сергеевич. – Ты в этом уверен?
– Да, он сам признался, если ваши камеры звук записывают, то ты можешь в этом убедиться.
– В этом нет нужды. – покачал головой он. – В первый раз ведь это не ты его?
– Нет, Бондаренко. – спокойно бросил я, прикрывать её я не собирался.
– Значит, всё таки Зверь. – глухо произнёс он, он отчего-то совсем не удивился, что это именно она на него напала.
Мне стало интересно и я придвинулся поближе.
– Что за Зверь.
На удивление, полковник не стал ничего скрывать и начал объяснять.