Он недобро глянул на меня.
– Знай своего врага...
– Но они не были врагами. – возразил я. – Мы ведь тут заодно и тоже воюем.
– За жизнь? – спросил он, но я не ответил. – Когда Соловей мою сестру насиловал, я бил Родного в туалете. – совершенно спокойно продолжил он. – Меня не было с ней рядом, потому что я хотел... Хотел проучить его. Хотел показать силу.
– Ты не виноват, что всë так вышло.
– А кто же тогда виноват? – Зима затушил окурок о край стеклянной банки. – И вот сейчас, несколько лет спустя, я снова был не там где нужно, я снова никого не спас.
– Денис, ты не обязан...
– Обязан. – отрезал Зима. – Я капитан и когда-то стану здесь главным. Дак какой же от меня толк, если я не могу никого защитить?
– Никто не может прыгнуть выше головы. – с нарастающей злобой, бросил я. – Ты никому ничего не должен.
Как же этот высокомерный дятел мне надоел. И ведь что страшно, он правда верит в то, что он мог хоть на что-то повлиять. Слепая и глупая гордость, полностью затмила ему разум.
– Я должен ей. И себе тоже должен, понимаешь?
– Защитник херов! Корона не жмëт, капитан?! Ты сука здесь не среди животных! Здесь люди, понимаешь?! Люди живут, борются и умирают! Ты кого из себя строишь?!
Быстрый, но точный удар в челюсть, заставил меня заткнуться. Уже через мгновение, Зима тряс меня за грудки и рычал прямо в лицо.
– Вот ты мне, как друг скажи, может мне лучше подохнуть, а?! Может вы тут сами свои порядки наведëте, если я у вас такой хуëвый капитан?!
Он снова ничего не понял. Всë о власти втирает, аж слюной брызжет.
Моë колено бьëт его в лицо, тот сгибается и уже я хватаю его за край майки.
– Ты не властен над обстоятельствами! Ты понимаешь меня?! Дерьмо случается! Люди умирают! Нет никакой власти над смертью!
Зима, мощным апперкотом, валит меня на стол. Стеклянная банка с окурками летит вниз, разлетаясь мелким крошивом, по полу. Он накидывается на меня, молотя кулаками то по корпусу, то по лицу. От боли я зарычал и перекинул его через себя. Зима летит на пол, прямо на осколки, я сажусь сверху и бью его в лицо. От ярости и боли я уже не вижу ничего вокруг, только кровь на его горделивом лице. Чьи-то руки меня оттаскивают, но я должен закончить дело. Я тот, кто снимет с этой падлы корону.
– Хватит блядь!
Крик, пронзающий мозг, и удар в лицо, лишающий координации.
Я осыпался на пол, держась за сломанный нос, в глазах плыло. Косолапый, стоял в одних трусах и смотрел прямо на меня, опасаясь, что я вновь накинусь на Зиму.
– Вы чë устроили?! – взвизгнул Мямля.
Зима встал, отряхнулся и провëл рукой по затылку. Затем равнодушно посмотрел на окровавленную руку.
– Дружеские разборки. – натянул лживую улыбку тот, и зашагал на выход. Его майка была разорвана, в спине, затылке и шее поблёскивали крохотные осколки стекла.
Напалм протянул мне руку и помог встать.
– Твоя жертва нахуй никому не нужна! – выкрикнул в спину Дениса я.
– Позже договорим. – бросил он.
– Чë было то? – вновь спросил Мямля.
– Нихуя. – огрызнулся я и зашагал в комнату.
Рыжий всë так-же лежал на верхней койке, натянув одеяло на голову. Хилый даже не дëрнулся.
Зима молча сидел за столом.
Ребята смотрели на нас с непониманием и испугом. Я не собирался ничего им объяснять. Пусть капитан говорит.
Я лишь мельком осмотрел спину Зимы и тяжело вздохнув, взял с полки аптечку.
Злость отступила и я успокоился. Денис стал тем, кем стал. Он не понимает, что не виноват во всех бедах, что с ним случались. Он просто напуганный подросток, который храбрится, от того и выглядит высокомерным. Я старше, и я не должен был на него злиться. Не смотря на это, ни сильно хотелось ему помогать, но ведь я давал клятву.
– Не надо. – бросил Зима, когда я пинцетом начал вытягивать осколки.
– Клянусь быть всегда готовым оказать медицинскую помощь. – пробормотал я, часть той самой клятвы.
– Посмотрите ка, какие мы высоконравственные. – фыркнул Зима и зашипел от того, что один из осколков, увязших в его теле, я начал прокручивать.
– Ты меня услышал? – с нажимом спросил я.
– Да. – кивнул он.
– Я вообще ничего не понял, если честно. – развëл руками Напалм.
– А чего не понятного. – захохотал Мямля. – Сначала калечит, потом лечит. Это такие приколы у врачей теперь.
Я от чего-то улыбнулся и тут же замер от боли.
– Ты это, извиняй, не думал, что так сильно получится. – буркнул Косолапый.
– Да нормально. – отмахнулся я, буквально чувствуя, как моë лицо опухает с каждой секундой всё больше и больше. Сначало нужно помочь Зиме, потом уже себе. Неизвестно сколько грязи попало через ранки. Ещë от заражения крови подохнет.
Если бы.