Мне никто не прощает ошибок, дак отчего же я, должен прощать чужие?
Глава 22
Рыжий
Как только прилетели на базу, выгрузили Быка к полковнику. После, Зима повёл нас в катакомбы на нижних этажах. Барыга уже сидел в одной из дальних камер.
Этот ублюдок выжил по чистой случайности. Он был не из наших, не из детдомовских, но жил в этом районе. Он был старше меня на три или четыре года, с отличным медицинским образованием, но что-то у него в жизни не сложилось. Вместо того чтобы найти нормальную работу, толкал дурь в районе. И уж не знаю, что он туда бодяжил, но знакомые нарики рассказывали, что стаф хорош. Дак вот, этот урод ебливый, заныкался в каком-то подвале, вояки его оттуда, не пойми зачем, выковыряли и притащили на базу, за пару дней до нас. Я давно хотел завалить суку, но то он медик, то со вторым отрядом, сейчас же, момент лучше некуда.
– Что происходит?! – истерично взвизгнул он, когда весь мой отряд завалился в камеру.
– А сейчас, мы будем тебя убивать. – радостно оскалился я, хотя был на пределе.
И вот какая штука, всем было плевать на второй, на Родного, на новенькую Молнию, да даже на Быка. Только предателей и крыс никто не любит, люди и так каждый день пачками подыхают, хорошие люди, дети, матери. А мрази и уроды живут, живут и радуются. Мы тоже не ангелы, вот только никто из нас своих не бросает. Да и барыг я ненавижу, и всё что связано с дурью. Только слабаки глушат себя с помощью фуфла. Моя мать была слабой.
– Я, я ничего не сделал, вы чего, парни? – проблеял он.
Зима кивнул Косолапому. Тот ударил парня в живот, Барыга согнулся, и Косолапый добавил коленом в лицо.
– Поболтаем? – спросил Зима.
– Чего... Чего вам от меня надо?! – заорал Барыга и бросился на Хилого, самого мелкого из нас.
Я отреагировал мгновенно, пиная его куда-то в район груди, блеснуло лезвие скальпеля. Тонкая струйка крови потекла по моей ноге, она виднелась, через располосованную штанину. Барыга уже лежал на полу, пытаясь вздохнуть.
– Сука. – сплюнул я прямо на пол.
– Ты в своих гранату кинул? – совершенно спокойно произнёс Зима.
Барыга, видимо поняв, что мы и так уже всё знаем, сознался. Оправдывая себя тем, что жить очень хочется. Я даже успел расстроиться, что экзекуцию придётся прекратить. Зима порадовал. Он лишь кивнув, спустил нас с цепи.
Пинал куда придётся, на пару с Косолапым.
Напалм, что всё это время молча сидел у двери рядом с Мямлей, вдруг вскочил.
– Зима, они убьют его, хватит! – чуть ли не со слезами на глазах, просил он.
– Не убьют. – замогильным голосом ответил капитан, присев на корточки.
Напалм тут же ретировался. Хилый просто смотрел, его щёки покраснели, что не укрылось от Мямли.
– Ну ты ещё подрочи тут. – захохотал связист.
– Успокойся. – прервал его смех Люба, он тоже с невозмутимым лицом смотрел на всё происходящее.
Когда я выбился из сил, я тоже отошёл к стене. Косолапый взял Барыгу за волосы, открыв лицо Зиме.
– Страшно, сука?! – вдруг заорал капитан.
Барыга лишь кивал, так как говорить со сломанной челюстью, то еще удовольствие.
– А как думаешь, им было страшно?! Бык всего отряда лишился, а единственный выживший, гандоном оказался. Он с ума сошëл! Ты понимаешь?! Он другу пулю в башку засадил из-за тебя, мразь! – капитан выхватил пистолет, прицелился и нажал на спусковой крючок. Выстрел, словно гром, разорвал тишину катакомб, отдаваясь звонким эхом.
В ушах неприятно звенело.
– Некоторым людям осколки попадают прямо в сердце. – тихо, но чётко произнёс Зима, я не столько услышал, сколько прочитал это у него по губам.
Привычка у него была, иногда он вкидывал фразы из Снежной королевы, любимой сказки его погибшей сестры. Я не знаю точно, что с ней произошло, но смерть точно была насильственной. В основном только слухи и сам Денис, что чуть с катушек не слетел.
– Я не убью тебя. – пообещал капитан Барыге, из правого уха которого, текла кровь. – Мы сейчас уйдëм, а потом придëт Бык.
Барыга скулил, забиваясь в угол.
Мы по одному вышли из камеры, в коридоре уже топтался Бык.
– Письменное разрешение на его ликвидацию у нас уже есть. – оповестил капитан бойца.
И вдруг, отдал ему честь, прикрывая второй рукой, голову.
Юру Быкова, до скрипа в сердце, было жаль, по-человечески жаль. Возможно, не так уж и плевать было на второй отряд. Возможно даже всем нам.
Бык вошёл в камеру.
Подземелье наполнилось криками. В подземелье кого-то били.
Мы всё так же стояли у двери.