– Вы глупцы. Это невозможно. Всегда будут разногласия. Человек предрасположен к разрушению.
– Сейчас да. – ледяным голосом ответила она.
Я знал, что меня просто так отпустят. Я был готов умереть здесь. Но умереть, понимая в чем дело, немного приятнее.
– Вы специально заварили эту кашу. – поморщился я.
– Ты не понимаешь, что это не просто игра в Бога, Дёмин. – продолжала она, наклоняясь ближе. – Мы не собираемся терять время на лишние жертвы. У нас есть планы, которые требуют точности и расчета. Ты можешь быть полезен.
Я почувствовал, как сердце колотится в груди. Мысль о том, что я могу стать частью их плана, пугала меня. Но в то же время, в глубине души, появилась искорка надежды. Возможно, я мог что-то изменить.
– Полезен? – спросил я, стараясь звучать уверенно. – Как? Из меня тоже сделаете оружие?
Она откинулась на спинку кресла, задумчиво глядя в сторону.
– У тебя хороший послужной список. И конечно, ты знаешь, как работает Сагад. Думаю, мы всё же найдём тебе применение.
Я сглотнул. Они собирались использовать меня как инструмент. Но в то же время, у меня была возможность узнать о том, что на самом деле происходит.
– А если я откажусь? – произнес я, стараясь сохранить спокойствие.
Женщина улыбнулась, но в её глазах не было радости.
– Это не вопрос выбора, Дёмин, это вопрос выживания. Ты сам знаешь, что с тобой будет, если решишься на подобный шаг.
Я ощутил, как холодок пробежал по спине. Они не шутят. Я оказался в ловушке, где единственный выход мог быть лишь через сотрудничество.
– Хорошо, я готов поговорить, – произнес я, стиснув зубы. – Но я хочу знать больше.
Женщина кивнула, и в её взгляде мелькнула искра одобрения.
– Умный выбор, Дёмин. Это только начало. Но запомни, ты играешь в нашу игру, и правила устанавливаем мы.
– Кто бы сомневался. – буркнул я.
Она внимательно оглядела меня, словно оценивая. В её глазах читалось не только любопытство, но также и осторожность.
– Мы находимся на пороге новой эры. – продолжала она, глядя прямо мне в глаза. – То, что мы делаем, это лишь начало. Сагад – это инструмент, который позволит нам переформатировать общество, очистить его от ненужного.
Я горько усмехнулся.
– Очистить? Вы говорите об убийствах, о геноциде. Это не очищение, это безумие.
Она повернулась ко мне всем корпусом, её лицо стало серьезным.
– Безумие? Возможно. Но разве не безумие позволяет человечеству саморазрушаться? Мы не можем ждать, когда всё канет в небытие окончательно. Мы выбираем альтернативу, даже если она жестока.
– Но какие у вас планы? Как вы собираетесь управлять этим «новым миром»?
– Мы создадим систему. – сказала она, поднимая палец, как будто объясняя сложную концепцию. – Система, в которой будет контролироваться не только численность населения, но и его потребности. Создадим собственные правила, которые будут соблюдаться. И Сагад, наша карающая рука, поможет в этом.
– Но как вы будете контролировать людей? Они не примут это так просто. – заметил я, пытаясь найти слабое место в её логике.
– Мы не станем контролировать их силой. – ответила она с ухмылкой. – Пока что. Мы будем контролировать их желания. У людей есть потребности, и мы просто предложим им решения. Они сами позволят нам управлять собой.
Я задумался над её словами. В них действительно была истина, ведь сейчас, дай населению еды и воды и они станут ползать перед тобой на коленях.
– Вы собираетесь использовать страх и манипуляции?
– Страх – это мощный инструмент. – согласилась девушка. – Но также важны надежда и обещание лучшего будущего. Мы станем теми, кто даст людям шанс на выживание. И когда они поймут, что это единственный выход, никто не станет задавать вопросы. Больше не будет либерализма или демократии. Мы объединим человечество и построим единую империю.
В ту минуту я ощутил, как холодок пробежал по спине. Если эта дура очкастая, сейчас ещё и римский салют кинет, я скорее всего ёбнусь окончательно.
– Вы чё, типо нацики?
Ольга Сергеевна вся побагровела от злости и хлопнула по столу ладонью.
– Молчать! – её голос, пронёсся раскатом грома, и я вздрогнул.
– Энтшульдигунг. – произнёс я на ломанном немецком, еле скрывая улыбку.
– Веселись сколько влезет, Дёмин. – мрачно ответила она, и скрепив руки в замок, уставилась на меня. – Вот только ничего смешного в этом нет.
Я поёжился.