На костяшках, виднелись открытые раны.
— За что? — первым делом спросил я.
Она прижала к себе колени и заплакала.
Неожиданно для себя, я вдруг всë понял. Ну и мразь же этот тип.
В детдоме где мы росли, насилие тоже процветало. Девочки помладше не могли себя защитить, а воспитателям было плевать. Аборт задним числом, и концы в воду.
— Он ничего не успел тебе сделать? — сквозь зубы уточнил я, чувствуя, как клокочет внутри ярость.
Я был готов сорваться и добить урода.
Она помотала головой.
Я облегчённо выдохнул.
— Слушай, дело твоë, рассказывать или нет, но Бык сначала сделает что-то страшное, а потом вылетит отсюда.
— Я не расскажу. — испуганно пообещала она.
— Да, мне тоже показалось, что он уже наказан. — улыбнулся я, она улыбнулась в ответ.
Сейчас, мне меньше всего хотелось наклеивать на себя улыбку, или просить её о молчании. Но если Юра узнает, то убьёт.
— Надо бы что-нибудь с этим сделать. — я кивнул на еë руки.
Она посмотрела на них и снова заплакала.
— Эй, чего опять то?
— Болит. — простонала она.
— Ага, а завтра ещë и опухнут. — произнёс я, хотя прекрасно понял, что она говорит не о руках.
Я встал и зашагал к стеллажу. Достал из маленькой коробочки пару перчаток без пальцев. — Это не подарок, потом отдашь.
— Откуда они у тебя?
— Если честно, я их ещë в детдоме спëр у одного типа.
Она рассмеялась. Я обмотал её костяшки бинтами, она натянула перчатки.
— Ну вот, красота! Там ещë на костяшках пластины металлические вшиты.
— Спасибо тебе, Кость.
— Да ладно. — отмахнулся я.
— Нет, спасибо, и за то что в здании не бросил, и за то что сейчас остановил, я ведь могла его убить. — последние слова она произносила уже шёпотом.
— Я бы всегда помог спрятать труп. — подмигнул я.
Этого она уже не оценила, а потому с укором посмотрела на меня.
Глубокий вздох.
— Не делай так. — поморщился я и отвел взгляд. Поджилки начинали трястись. Я не боялся эту девочку, я боялся того, что дремлет внутри неё.
— Ты боишься? — ледяным голосом спросила она.
— Я никого не боюсь. — уверенно ответил я, заставляя самого себя в это поверить, но посмотреть ей в глаза, не смог
— А ещё ты лжец. — спокойно произнесла она, но меня уже трясло от злости.
— И что? Раскрыла меня? Да, я боюсь, да, я лгун. Ну и что? Я хотя бы не тварь, у которой руки по локоть в крови! — прошипел я ей в лицо.
Её глаза наполнились слезами.
Удар не заставил себя долго ждать. Меня, как пушинку сдуло с кровати, на которой мы сидели. Упал на бетон, кровь, из рассечённой брови, застилала правый глаз. Уверен, она метила в висок, но в последнее мгновение, передумала.
Я расхохотался, громко так, со всхлипами. Я смеялся, потому что был прав. Зверь, живущий внутри этого тела, был плотоядным. Рано или поздно он сожрёт её саму.
Никто ей не поможет. Мне тоже.
Глава 12
Родной
В душном кабинете сидели шесть человек, включая меня. Станислав Сергеевич, глава всей базы, Семён Павлович, что-то вроде надзирателя по военной дисциплине. Именно он отвечал за внутреннюю безопасность. Евгений Николаевич, под его чутким руководством проходила каждая тренировка, он так же обучал солдат обращаться с оружием. Генадий Владимирович, как я понял, на него работает вся наша разведка, а так же он согласует все вылеты и выезды с территории базы. Денис Зимин, глава первого специального отряда. И я, глава второго.
— Что на счëт физического состояния Юрия Быкова? — спросил Станислав Сергеевич.
— Рëбра уже почти срослись, пару дней в стационаре, неделю, полторы в корсете. — повторил я слова Ларисы Михайловны.
— Понятно — тяжело вздохнул Станислав Сергеевич.
— Как так получилось, что у вас забрали взрывчатку, оружие и нашпиговали твоих ребят свинцом? — спросил Зима, чуть ли не плюясь желчью.
— В моëм рапорте всë указано. — ответил я.
— Да, но я то его не читал.
— Вот и не суй свой нос! — не выдержал я и подскочил, Зима, так же резко поднялся.
— Зимин, Чужой, сели оба! — рявкнул Семён Павлович. — Вот чего вы сука собачитесь?! Вам волю дай, глотки перегрызете друг другу.
В дверь постучали.
— Войдите. — спокойно произнëс Станислав Сергеевич.
Молодой боец заглянул в кабинет.
— Здравия желаю. — боец, увидев кто в кабинете, тут же выпрямился по стойке смирно.
— Вольно. — раздраженно бросил Евгений Николаевич.
— Там это, ЧП у нас в туалете. — промямлил боец.
— Что? Не смыли? — пробасил Генадий Владимирович.
— Дак если бы. Там Соловьëва чуть ли не насмерть забили. — побледнел боец.