- Вот туда-то, приятель нам и надо. Буквально каких-то тысяча четыреста шагов вперед и около пяти сотен по тропе вверх.
Он пошел вперед, указывая путь, а заодно продолжая свою историю. У меня создалось впечатление, что он специально замедлял свои шаги, зная, что я подстраиваю свой темп ходьбы под него.
- Море, ну или это был океан, знатно так меня поносило, прежде, чем выкинуть на скалы по другую островную сторону. И только через две недели, когда я смог с них слезть и преодолеть крутой берег, мне предстал счастливый шанс все-таки начать свою любимейшую работу. Но не было ни бумаги, ни чернил, ни места, где все наработки можно было бы хранить. И вот тут-то я развернулся вовсю! Придумал почти четырнадцать способов изготовления свитков и двадцать три способа создания пишущих веществ из подручных материалов! Представляешь?!
Я заурчал, стараясь выразить свое восхищение касательно гения моего попутчика, пускай и сам был полностью некомпетентен в обсуждаемом вопросе.
Горная тропа, как бы медленно мы ее не преодолевали, все же закончилась, выведя нас к каменному плато, что располагалось выше древесных крон, так что легко можно было разглядеть бесконечно тянущиеся во все стороны джунгли. Но все же, среди этого однообразного пейзажа темно-зеленой растительности, попадались и необычные предметы, оживляющие собой местный ландшафт. Среди них несомненное первенство занимало колоссальное строение, выполненное из серого камня, как будто бы полностью состоявшее из башен, что переплетались меж собой, порой даже в крайне необычных, если даже не сказать невозможных, конфигурациях. Серый исполин вполне мог посоперничать по размерам с горой, над которой располагался мой наблюдательный пункт.
Черепоголовый толкнул меня в бок:
- А, приятель, увидел? Я гадал, забирался ли ты так глубоко в леса, чтобы видеть эту махину. Б-р-р, от того места у меня мурашки по всей внутренней стороне ребер. Впрочем, не стоит так долго на нее смотреть. Правда не стоит.
Картограф дернул меня за плечо, стремясь оборотить в сторону, но его сил для этого не хватило. Он не бросал попыток, в то время как я, завороженный, не моргая, смотрел на замок. О да, это был замок, несомненно. И что-то в нем, в его неправильной, холодной красоте правильных линий, заставляло саму душу поплотнее укутаться в принадлежащее ей тело.
- Ну же, не заставляй меня применять силу! Ну пожалуйста, успеешь еще на него насмотреться. Вот, смотри лучше на тех гигантских птиц, как они ныряют в море и возвращаются с добычей! Наблюдай, одну из них что-то утянуло под воду! А, Лять!
Все же разочаровавшись в физической силе своих костей, Картограф, не встретив никакого сопротивления, сгрузил с моей спины транспортируемый скарб, после чего оттащил его на безопасное расстояние:
- У тебя еще есть шанс одуматься, приятель! Помни, не обычная нежить, я чувственен и раним внутри! Не хочешь прислушаться к доводам разума? Ну, на то твой выбор!
Вскинув руку вперед, Картограф изобразил своими костлявыми пальцами некий знак, затем его челюсть несколько раз опустилась и поднялась, после чего воздух как будто сгустился около его простертой в мою сторону конечности. Сформировав его в подобие лезвия-плумесяца, черепоголовый направил его в мою сторону.
Мощная ударная волна ударила мне в спину, вышибая воздух из легких. По инерции мое тело подалось вперед, след от ног остался на каменистой породе в качестве двух глубоких борозд, после чего я рухнул вниз. Вдогонку мне неслось:
- О Лять, о Лять, о Лять! Богиня Света, направь меня в пути!!!
Странно, но мне даже в голову не пришло попытаться ухватиться за что-нибудь. За растущий из трещины в скале сук, например. Он ведь так удачно расположился под рукой. Да, гигантский просчет с моей стороны.
Ломая ветки, которые слегка затормозили мое падение, а заодно и хорошо отхлестали по щекам, я приземлился на благодатную грязевую почву. Не успев оценить всю опасность нанесенных повреждений, я, наконец осознав всю ужасную подоплеку произошедшего события, отключился.
- Раздери меня дриада, я не позволю тебе так легко покинуть этот мир, твои уши и рот мне все еще нужны!
Чьи-то когтистые, заостренные пальцы с завидной периодичностью опускались мне на лицо, пробовали открыть рот, поднять веки. Кое-как приподняв мою голову, Картограф приложил что-то к носу. Едкий, раздражающий запах тотчас же проник внутрь, распространился по глотке, легким. Его консистенция оседала раздражающим слоем налета, как будто бы обволакивая мышцы. Словно второй покров, но на этот раз располагающийся под кожей, она полностью поглотила мое тело. И тут же перешла к активным действиям.