Картина, открывшаяся его взору после подъёма, удивила его не более, чем восход Электуса. Безусловно, подобное развитие событий не казалось чем-то необычным, а для него еще и несло дополнительную информацию о новом собеседнике.
Жег-коровы не были чем-то необычным на острове, обитая у предместий горной гряды, на которой они сейчас находились. Многие хищники забирались в эти районы, чтобы полакомиться их мясом. Найденное им существо являлось хищником, это легко можно было понять по форме зубов, и при этом, исходя из его неповоротливых движений, не выработало инстинктов по защите от летящих в него огненных снарядов, а значит, сталкивалось с жег-коровами впервые в жизни. Это означает…
Увидев, наконец, что все огненные снаряды, летящие в сторону дома, благополучно исчезают, будучи затушенными встречными потоками ветра, так удачно создающимися на их пути, демон, выбрав удачный момент, распахнул дверь и юркнул за нее. Поворчав некоторое время, самец жег-коровы скрылся за оградой.
«Глупый», - подумал Картограф. «Глупый, да еще к тому же не приспособленный к существованию демон. Значит, точно дитя цивилизации».
Глава 7
С момента моего неудачного знакомства с жег-коровами прошел месяц. К несчастью, мы так и не смогли поладить друг с другом. Так что теперь, каждый раз, когда я оказывался у них на виду, они неизменно отвечали мне одним и тем же, создавая огненные шары и направляя их обыкновенно точно в цель. Полагаю, я должен быть за это им благодарен, ведь только после нескольких десятков попаданий выяснилось, что огонь не причиняет моему организму особых неудобств. Теперь, когда Картограф отправлял меня по поручению к подножью горы или же в лес, просто проходил около загона этих тварей, показательно не замечая, что каждые несколько секунд вспыхиваю яркой свечой.
Они, как ни странно, очень быстро поняли, какие именно чувства я стараюсь им показать, так что очень скоро и сами демонстративно отворачивали свои костяные головы при моем приближении. К моему бешенству, их презрение било по мне сильнее, чем мое по ним.
Когда Картограф сказал, что одну из жег-коров необходимо прирезать, я добровольно, яростно жестикулируя и рыча, вызвался свершить это без сомнений крайне важное поручение, предварительно выбрав того самого самца, от отношений с которым построил свое личное мнение обо всех жег-коровах.
Мое тело вошло в загон, в то время как мой разум был переполнен ожиданием чего-то радостного, и ему даже не мешал тот факт, что при входе тело крайне неудачно споткнулось, чуть было не растянувшись на земле.
Я встретился взглядом с ничего не подозревающей жертвой, та отвернула от меня свою косматую голову. Чертово животное. Оно смеет так обращаться ко мне, при этом забывая тот факт, что из нас двоих только я один ношу штаны. Да, пускай изорванные, ободранные в районе колен, но все же штаны. Картограф нашел их когда-то на одном из прибрежных пляжей острова, вместе с кучей костей и большим количеством ржавой и пришедшей в негодность брони. Он собрал всю ткань и железо, чтобы потом выплавить из них, с помощью магии огня, все необходимые в хозяйстве вещи, вроде железных полос для двери, ножей или начищенного до блеска металлического листа, который, при соблюдении некоторых условий, вполне можно было использовать в качестве зеркала.
Подойдя к самцу поближе, я, не торопясь, выставил на всеобщее обозрение нож, который до этого прятал в ладонях. Животное не успело ничего понять, как оказалось на земле кверху брюхом, в то время как я уже заносил над ним лезвие, блестящее в лучах полуденного солнца, длинное и хорошо заточенное. Все-таки некоторые вещи я схватывал на лету, будто бы имея к ним предрасположенность. Он пытался сопротивляться, над его головой попеременно вспыхивало и гасло пламя, но я все время мотал его голову из стороны в сторону, не давая возможности прицелиться как следует. Зверье вокруг нас все пришло в движенье, моя спина вновь обрела оранжевые оттенки, но подобная мелочь не могла отнять мое внимание от процесса. Я медлил, как вдруг голос, раздавшийся сзади, в некотором роде привел меня в чувства: