- Но, - господин Румустин, склонный к некоторой театральности, выдержал некоторую долю времени прежде, чем произнес следующие слова:
- Ты не представляешь, мой дорогой, осторожный Вайро, каких трудов мне стоило договориться о твоем «помиловании». Все согласились принять тебя обратно, и даже, несмотря на твое… - мэр на секунду задумался, и вместо «позорное» произнес:
- … предусмотрительное бегство, сохранить за тобой все привилегии. Если ты, конечно, сейчас же к ним присоединишься и отправишься в столицу для непосредственно подготовки к осуществлению их плана.
Он посмотрел в глаза зверочеловеку, стараясь одним только взглядом выразить всю искреннюю доброту его намерений. Но наткнулся на что-то, что неприятно его поразило. Холодный взгляд существа, уже давно решившего, чью сторону принять.
- Теперь же выслушайте меня, - тихим, спокойным тоном проговорил Вайро. – Вы были для меня отцом, всегда помогали мне, а сейчас, во вред своей репутации, стараетесь вернуть в стан заговорщиков. Что же, я поступлю точно также.
Он отступил, и два фехтовальщика полностью закрыли его от господина Румустина, был слышен только голос, спокойно вещавший:
- Вместо того, чтобы поддерживать принца Бингольда в его притязаниях на престол, станьте частью существующей власти. Граф Вайсрот с удовольствием примет вас в ряды своих союзников.
Он замолчал. Замолчал и мэр, и даже телохранители, присутствующие при разговоре исключительно, как манекены с оружием, перестали издавать характерный для них «звук грозного невмешательства».
А затем господин Румустин весело расхохотался.
- Ах ты, мелкий… - мэр позволил себе употребить слово на родном языке Вайро, которое дословно означало «Котенок, из-за глупости своей попавший в грязь биологического происхождения». – Поверить не могу, что ты так коварно копируешь мои тактики!
- Ваши тактики доведены до совершенства годами их использования, я не видел смысла изобретать меч, - скромно отозвался Вайро. Что-то во всем его поведении слегка изменилось, теперь он выглядел, как полностью уверенный в себе молодой самец, с которым господин Румустин мог бы разговаривать на равных.
- Но как легко ты их отработал! – почти восторженно заверил его мэр, чуть ли вскакивая со своего стула. – Богиня Света, да в такую ловушку меня не смог бы загнать и собственный сын!
Он еще раз расхохотался от всей души. Все тучное тело градоначальника затряслось, а очки съехали на опасно дальнюю дистанцию от переносицы. Не выдержав, улыбнулся и зверочеловек, на этот раз вполне искренне.
- Ха-ха-ха.… Ха… Ха… Ха… Убейте его, - мэр весь покрылся капельками пота, но не сделал никаких попыток, чтобы как-нибудь сместиться с направления колющего удара острым концом железного набалдашника, который обрушил на него дворф, повинуясь приказу своего нанимателя. Стальной шип «пронзил» восходящий дым над жаровней, он на мгновение отразился в очках в роговой оправе на носу господина Румустина, но не достиг своей цели.
Громадная фигура, исполинская помесь ящерицы и человека, с невероятной для своей комплекции тела скоростью выскочила из-за спинки кресла, и смертоносный топор, так и не завершив свое движение, вслед за хозяином подался назад. С хрустом крошащейся земли демон одной рукой приложил дворфа спиной о стену, и та, не выдержав, обвалилась, увлекая за собой низкорослую и гигантскую фигуры. Вайро и оба фехтовальщика, оказавшиеся на линии броска Иратуса, чудом успели отскочить в разные стороны, человек, чертыхнувшись, повалился на тканевую штору, но тут же вскочил. Впрочем, этой секунды хватило второму телохранителю мэра, наемнице, чтобы, вступив в бой, приблизиться к нему и, выдернув из-за спины длинный кинжал, по рукоятку вогнать его в глазницу противнику. Тот тут же завалился на подставившую его шторку, а наемница, не став тратить времени на доставание из него орудия, в мгновение ока завладела оружием убитого. Мгновением позже она вступила в ожесточенный обмен ударами с полуэльфом, ножны в руках дали ему преимущество в нанесении первого удара, и он грамотно воспользовался им, оставив у нее на щеке длинный порез, кровь из которого тут же ручейками хлынула ей на шею.
Правый бок обожгло жаром – маг, воспользовавшись ее открытостью, выкрикнув заклинание, тут же послал в жертву огненный шар. Не вскрикнув, она переместилась назад, стараясь оказаться в том положении, чтобы между ней и чародеем оказался фехтовальщик.