Позади него, в некоторой отдаленности, которая вполне могла считаться хоть и частью горного плато, но все же не участком, на котором расположилось жилище-мастерская Картографа, то ли стоял, то ли пребывал в относительном соприкосновении с землей, божок.
Глава 13
Около десяти минут они просто стояли, замерев, не моргая, смотря друг на друга. Картограф не мог моргнуть вследствие отсутствия у него глаз и кожи в целом, а божку это в принципе и не требовалось, так как для него законы биологии работали ровно до той пары, пока не становились в тягость, после этого отметаясь, как нечто, не представляющее практической пользы и отягощающее своим соблюдением.
Поняв, что у скелета нет желания первым начать разговор, он затрепыхался первым. Несколько раз произнеся: «Амм…», божок вновь застыл, наблюдая за последствиями своих действий.
Картограф остался недвижим.
Подумав, что был не расслышан, божок произнес чуть громче:
- Амм… Ууу?
Картограф остался недвижим.
Его гость выглядел, как почти четырехметровый гуманоид, облаченный в нечто слишком уж однородного цвета, чтобы быть кожей. Исходя из этого, вполне можно было смериться и с тем фактом, что у божка прямо из плеч рос высокий воротник того же салатового цвета, что и вся его материальная оболочка. Основным элементом гостя, его изюминкой, стало наличие двух узкоспециализированных голов: одна росла на конце длиннющей шеи, около метра от всего роса, и занималась исключительно восприятием окружающего мира: на ней синими выпуклостями помещались глаза и уши. Вторая же, располагавшаяся в том месте, где шея крепилась к телу, работала исключительно на контакт, располагая в своем строении исключительно лишь массивным безгубым ртом. Ртом, еще рас произнесшим:
- Амм… ммм…
- А где Горво? – нарушил тишину Картограф, решивший, что все-таки стоит поскорее избавиться от божка прежде, чем он начнет демонстрировать свою значимость для законов мироздания, обычно проявлявшуюся в неестественных молниях и нарушении законов физики.
- Я поглотил его, - едва только первые звуки вылетели из полости головы Картографа, как божок тут же приосанился и позволил охватившему его социальному напряжению спасть. – Теперь я Горво, хозяин всего Лагур Тикон-ра, подающий фруктовые древа и насылающий инканьямб и Мокеле-мбембе и еще много чего, в чем я еще не разобрался.
- Дай-ка угадаю: ты по какой-то причине увидел не слишком сильного божка, но с очень лояльной паствой, на этом острове, и решил, что тебе их вера понадобится гораздо сильнее, нежели Горво. Но едва ты поглотил его, впитал в себя всего его, его силу, как тут же с тобой связался кто-то более сильный и сообщил, что теперь остров – твоя проблема, от которой ты не можешь отлучаться дальше, чем на 1,618 километра относительно центра?
- Как ты узнал?
- Горво до тебя тоже не был настоящим Горво. Хотя… можно ли действительно сказать, что не был? Все-таки, он полностью поглотил другого Горво…
- Это неважно! – быстро произнес божок, стараясь как можно быстрее сойти с темы разговора – он все еще лелеял в душе обиду за случившееся с ним, вот только не мог, да и не хотел разобраться, кому это чувство предназначалось. Вновь приосанившись и приняв «божественный вид», слегка левитируя над землей, он попытался завести собственную речь:
- Мне пору…
- Вот поэтому я и стараюсь ограничить свое знакомство с любым «Горво». Только успеешь сойтись с одним, сблизиться на почве ненависти к этой островной тюрьме, как его тут же поедает и заменяет другой неудачник, не догадавшийся, что что-то здесь не так: удобное далекое место для кормежки верой и слабенький его хозяин.
- Я как бы все еще здесь! – сухо заметил божок, теряя весь свой статусный облик. Теперь он просто был похож на недовольную гротескную статую, необыкновенно хорошо сделанную, но все же недовольную и карикатурную. – И могу…
- Если ты что-то мог, то уже сделал бы. Видимо, кто-то запретил тебе причинять вре… - Картограф хотел сказать «вред», но, посчитав, что в отношении к нему это будет слегка неправильно, решил кое-что изменить. –… Неудобства моей персоне, так что, думаю, сейчас я в большей свободе действий, нежели ты, дружок.
Божок поперхнулся. И сам удивился, что может производить подобные действия. На несколько минут он замолчал, утратив всякое движение, словно нарисованная фигура на полотне картины.