— Ну, Ковчег — это всего лишь видоизменённая грузовая баржа, — пожала плечами Акабэ. — И первоначальный проект у меня сохранён. И не только он. Хочешь посмотреть?
Вот же искусительница! Так, вот и МУС. Вывести его показатели на экран. И список команд в отдельном окошке высветить. Тестирование, конечно. Полчаса? Ну, в принципе, нормальное время. Заодно и хранящиеся у Акабэ проекты космокораблей просмотрю.
— Конечно, — сказал я, оставляя под данные от МУС половину экрана. — Выводи варианты на экран.
Полоска прогресса тестирования МУСа уже давно заполнилась зелёным цветом, а я всё ещё вникал в проекты космокораблей, показанных мне Акабэ. Десяток. Десяток, вашу душу! Грузовая баржа, Старлайт, который тут маркировался как универсальный катер, космоистребитель, бомбардировщик, десантный корабль, корвет, фрегат. А ещё были малая и большая прогулочные яхты и даже туристический лайнер.
— Ну, выбрал? — спросила меня Акабэ через час после начала изучения проектов.
— А толку-то с этого? — с грустью сказал я, рассматривая голограмму большой яхты с межмировым портальным блоком. — Её собирать минимум полгода. А я уже послезавтра на Шенаре буду. Сюда придут ребята из Совета секторов и поставят в очередь фрегат. Или грузовую баржу. В зависимости от того, кто победит в их спорах.
— Вот везёт же мне на пользователей, — тяжело вздохнул Эдди. — Что один, что второй. Оба — благородные дураки, не желающие использовать своё положение для улучшения собственного благосостояния. Всё у них есть, ничего им не надо. Акабэ, пояснишь ему законы Торговой палаты, а?
— А сам что? Опять ленишься? — спросила Акабэ.
А в ответ Эдди лишь кивнул. Скотина он мелкая, а не персональный помощник.
— Понятно. По законам Торговой палаты сейчас эта станция является бесхозной. А ты — официально зарегистрированный наёмник. Опять же, по законам Торговой палаты, эта станция переходит в твою собственность.
— Ну, тут ты не права на пару с Эдди, — хмыкнул я. — На Шенаре принят закон о наследии. И если кто-то не заявил о своих правах на собственность в течение ста лет после потери собственника — она переходит в управление Совету секторов. А уже он перераспределяет её. Коммерческие активы реализуются через аукцион, военные находки распределяют между СЧС и СБС, научные направляются в соответствующие научно-исследовательские корпорации. Также есть закон о кладах. Тому, кто отыскал клад, полагается двадцать процентов от его стоимости. Допустим, мой случай с научной базой на Селене. Я, как и мои братья, не являемся законными наследниками Юджина Тени. Потому что были рождены по контракту. Да и сам Юджин не владел научной базой по законам Города или Совета секторов. Его можно считать… Сторожем, охранявшем базу, но никак не собственником. То есть я, вместе с остальными участниками рейда, являюсь лишь теми, кто нашёл клад. И нам выплатили бы за эту находку двадцать процентов и не более. Но. Это было бы в случае, если бы я сам организовывал эту экспедицию. Оплатил создание Старлайта, подготовку бойцов, покрыл стоимость расходников и прочее. Всё это делал не я, а Совет секторов. Меня же привлекли, как наёмника. И заплатят, как наёмнику, по расценкам Города. За штурм, охрану и восстановление найденного объекта. А вот эта станция будет считаться кладом. Потому как я её поиск в контракте не прописывал. И я очень рад, что она осталась целой и невредимой. Этим скупердяям придётся раскошелиться. И поэтому я сначала буду связываться с Торговой палатой, а потом уже с Шенаром. А знаешь что, Акабэ? Ставь на производство большую яхту. Я возьму свою долю не деньгами, а товаром. Эдди, рассчитай всё. Надо будет — доплачу им из своих. Собственная космояхта — это же совсем другой уровень! Я же смогу на ней даже на космохищников охотиться!
— Ну, я же говорил, — хмыкнул Эдди. — Охотник всегда останется охотником. На разумных или не очень — но всегда на тех, кто представляет угрозу его жизни. Шенар, девчонки, спокойная жизнь. Да ты через полгода такой жизни сбежишь, Ал! Ну кого ты обмануть пытаешься? Себя?
Я лишь тяжело вздохнул. Вредина он, а не персональный помощник. Но это я уже говорил. И не раз.
— Спасибо, Лада, — сказал Митька, когда полупрозрачная девушка с лисьими ушами и пушистым хвостом в классической форме горничных поставила на стол тарелку с печеньем. — Оль, может, останешься?
— Ну уж нет, — отвлекаясь от заката, догоравшего за стеклом веранды на верхнем этаже Лёхиного гнезда, сказала Ольга. — Два с половиной года назад мы вас с Миланой самих отпустили. И что? Мало того, что вернулись домой в кристаллах, так ещё и одного умника на Селене оставили. Я лечу с вами. Точка. А с нашим детским садом и Милана с Ладой справятся.