Вирус провел в тюрьме ещё неделю. Настало время пересчитывать заключенных. Вот они стоят шеренгой, перед вирусами выстроилась охрана. В этот раз пришли только Алек и Клео. Первый был по лицу видно, счастливый. Клео же наоборот: лицо её было даже слишком серьезное. Вскоре она прошла мимо шеренги, считая заключенных. Десятый стоял смирно, но когда она прошла мимо ему в нос ударило два очень приятных запаха: первый был запах самой девушки, её кожи, как бы это странно не прозвучало. Он напоминал цветок со сладким дурманящим запахом, но на деле растение было очень ядовито, особенно, если вдохнуть слишком много. Второй запах — запах свежого холодного дождя, что впитался в куртку Клео. Вирус на секунду представил то, как он отправляется на волю, стоит под холодным дождем, наслаждаясь свободой и ароматом свежести.
Он представлял, как прохладные капли дождя преземляются на его усталое, но отныне свободное тело. Он расставляет руки в стороны, символизируя собственную свободу. Рядом стоит счастливая Клео, а затем она его крепко обнимает, тянется, чтобы поцеловать. Они оба свободны и вместе, счастливы. Десятый приобнимает её за плечи, наклоняет к ней голову, чтобы ответить на поцелуй…
Десятый вернулся из своего воображения в реальный мир. Яша где-то у себя в мыслях устало вздохнул. Ему жалко вирус, до чего он дожил?
— Все двенадцать. — произнесла Клео, вставая обратно, рядом с Алеком. Эх, а ведь она даже не знает о чувствах вируса к ней. Десятый в этом плане оказался очень робок и ничего ей пока не сказал. Их взгляды встретились, как и раньше.
— Десятый, голова не болит? — Алек не удеражася перед возможностью поиздеваться над десятым, ведь это дело он очень любил.
— Как ваша челюсть? Зубы на месте? Или десятый все-таки парочку выбил? — вдруг вмешалась Клео. Голос её звучал одновременно и саркастично и искренне. Как она это умело спросила. Но куда важнее то, что она по сути заступилась за десятого, что о многом говорит.
— Я пересчитаю. — вдруг произнес Алек, отправляясь в начало шеренги. Грешная душа Клео на секунду подумала, что фраза "я пересчитаю" относится к зубам. Поняв, что Алек имел ввиду заключенных, девушка достаточно шумно вздохнула, выразив свое недовольствие. Алек не мог оставить её легкую выходку без внимания. — Вздыхать так будешь "прыгая" на десятом, а сейчас стой и молчи! — Алек огрызнулся на неё почти мгновенно, выдав отвратную шутку, очередной раз подтверждая, что интелект у него не выше пятиклассника.
На пару секунд настала тишина. Кто-то из вирусов хихикнул, до кого дошел смысл шутки. Алек продолжал считать заключенных, поглядывая то на Клео, то на десятого.
Ярополк хоть и не знал этого человека лично, но уже искренне ненавидел. Для него такая шутка являлась чем-то низким и мерзким, уж так он был воспитан. Смотря на Алека кажется, что он не был воспитан никак и не уважает он не только окружающих, но и самого себя.
Взгляды вируса и Клео встретились и по мрачным глазам боевой подруги стало понятно, что они что-то задумали. Словно поняв ее мысли, вирус еле заметно кивнул, проронив легкую улыбку. Тут Алек прошел мимо вируса и остановился.
— … десять… — задумчиво произнес он, но тут его благополучно сбила Клео.
— Алек! — окликнула она его. Полный удовольствия от того, что, наконец-то, она среагировала на него и его шутку, Алек Хансон обернулся к ней.
— Что, есть возражения? — даже как-то игриво изогнул он бровь.
Ярополк не удивится, если такой человек, как Алек, уже пытался подкатывать к молодой девушке. Мерзко.
Зря Алек повернулся спиной к вирусу. Собрав всю силу в кулак, накаченный антивирсом, десятый набросился на начальника тюрьмы. Пару ловких движений и десятый заломал Алека и впечатал лицом в ближайшую колонну. Да, на этаже было четыре колонны, но это так, скорее для украшения интерьера тюремного зала.
Клео вязла пистолет и сделала пару звонких выстрелов в потолок, увидев суету среди оставшихся в шеренги вирусов.
— По клеткам, ЖИВО! — её суровый голос прокатился громом по залу и вирусы, на увлиление, начали чуть ли не бегом возращаться в свои камеры.
Честно, если бы на Яшу такая девушка так крикнула, он бы вернулся в клетку и больше никогда бы из неё не выходил.
Глава 6. Наша маленькая месть
Десятый одним легким движением заломал руку Алеку за спину и выгнул до хруста, чем вызвал у Хансона истощенный стон боли.
— Извинись. — сурово произнес десятый, навалившись на беднягу всем весом. Лицо Алека, к сожалению, ему не было видно, но его прекрасно видела Клео, что опустила пистолет и подошла ближе к колонне, разглядывая неприятеля.