Изида кивает, соглашается, словно Осирис соглашается с нею только из-за того, что Сет зарос бездельем, а не от того, что кроме него никто со змеем не справится. Но они играют друг перед другом, и за это Осирис ценит Изиду безмерно – она ни разу не показала ему его слабости, не показала, что он чего-то не может.
Изида покидает святилище быстрой тенью. Она рада тому, что Осириса не пришлось долго уговаривать – он бывал разным, и упрямым чаще всего. Но Изида ко всему была готова, всего ждала и пока со всем справлялась.
***
–Тихо! – предостерегает Сет. Изида едва переступила порог, а он уже встретил её привычной для себя странностью, видимо, в очередной раз что-то придумал.
Изида не возмущается. Она знает – Сет, её младший брат, всегда был себе на уме. Но она всегда оставалась и остаётся ему сестрой, хотя и задумывалась порою, что мог бы совершить Сет такого ужасного, чтобы между ними пролегла пустота? Раздумывала забавы ради, конечно, ей совсем не хотелось, чтобы Сет стал ей врагом или просто чужим. Он был всегда не похож на неё, ни на кого не похож, если говорит честно, но ей он всё равно был родным.
Именно по этой причине Изида не возмущается и покорно замирает на пороге, наблюдая за тем, как Сет вслушивается во что-то, прикрыв глаза. Сосредоточенно вслушивается.
Она ждёт. Она занимает значительное место не только в существовании смертных, но и среди богов, но она ждёт.
–Слышишь? – спрашивает Сет, открывая глаза и жестом, наконец, позволяя ей подойти ближе.
–Слышу что? – уточняет Изида, коротко приветствуя Сета. Он не тратит времени на приветствия, поклоны и объятия, он всегда ведёт себя так, словно они не расставались. Во всяком случае, так он ведёт себя с Изидой.
–Тишину, – отвечает Сет, – я сегодня беседовал с Ихи, и он поведал мне сказку. Впрочем, может это было вчера?
Сет задумывается, но лишь на мгновение – ему неважно – вчера, сегодня или год назад. Он не чувствует времени и, как сам шутит о себе, способен его пережить.
–Ты знакома с Ихи? – продолжает Сет, глянув на Изиду с каким-то особенным вниманием.
Конечно, он знает, что его сестра, любимая дорогая сестра не придёт к нему просто так. Знает он и причину её визита, но он не торопится. Он никогда не торопится.
–Бог музыки, милый мальчик, – Изида и не торопит. Им редко удаётся поговорить, Осирис таких разговоров не одобряет, а Изида привыкла быть со всеми в дружбе и не тревожит его напрасно. Иногда ей неловко за это перед Сетом, всё-таки когда-то они все были одинаково близки между собой, и Осирис был предан Сету, также как ей. Но время, беспощадное время разделило Сета и Осириса. Изида иногда пыталась понять причину их раздора, но не могла. То ли Осирис чувствовал угрозу от Сета, то ли Сет слишком насмешничал…пропасть ширилась между ними и кто знает, что там жило на самом дне этой пропасти?
–Да, милый мальчик, пожалуй, с него выйдет даже толк! – соглашается Сет, – так вот, он поведал мне сказку, услышанную им от феникса. Если верить ей, то всё в этом мире явилось от музыки, а до того была тишина. Но музыка породила силу, она зазвучала, когда столкнулись хаос и свет, и была столь сильна, что зародила жизнь, и великий океан, и великую пустыню, и нашу мать, и нас, и смертных…
Сет усмехается, он читает в глазах Изиды непонимание – к чему тут старая сказка, рождённая ещё до прихода смысла? Сколько в ней правды? Сколько лжи? Осирис о таком не заговаривает, а вот Сет насмехается над неизвестностью, в которой живут боги, несчастно незнающие собственного истока.
–И я вот думаю, – продолжает Сет, – то ли это правда, то ли ложь? Почему музыка оказалась сильнее тишины? Почему тишина поглощает всё и поглотит ли она нас однажды? Я пытался услышать ту самую тишину – не могла же она сдаться? Неужели она страшнее всей силы?
Он прерывается на краткий миг, затем добавляет:
–Ещё я думаю, что может быть стоит оборвать крылья всем фениксам? Чего они души мутят?
Изида цепенеет, но отходит быстро. Феникс – священная птица Осириса, выбранная для него самой силой, непознанный смысл, может быть, ещё непознанный, но страшащий Изиду – от феникса веет дурным знамением. Случайны ли слова Сета? Да когда они бывали случайны?