Пока Вадим с Тимуром колдовали над насосом, Марк, держа автомат наготове, заприметил невысокую католическую церковь через дорогу. Здание выглядит совсем не тронутым: почти не замутненные пылью окна с целыми стеклами, белая краска на фасаде, аккуратные запертые двери. Марк сам не понял почему, но ему очень захотелось сходить и проверить эту церковь.
— Вадим, я отлучусь на две минут? — Спросил он в рацию.
— Куда это ты собрался? — Буркнул Вадим, не переставая крутить насос.
— Через дорогу. Увидел интересное здание, хочу проверить. — Ответил Марк.
— Любопытство приводит к плохим последствиям, или на мину наступишь или пулю в лоб получишь. Оставайся на карауле. — Воеводов оставался непреклонен.
— Я проверил с дрона всю округу, ни души, даже кошек нет. Растяжки проверять я умею. — Не унимался Сахаров.
— Вадим, да отпусти его. Засиделись пацаны уже. Ничего страшного не случится, он же здесь, через дорогу, метров десять всего. Я за него посторожу. — Заступился Федорович.
Воеводов ничего не ответил, лишь бросил на Марка недовольный взгляд, который тот расценил как разрешение.
Перейдя через узкую асфальтированную двухполоску, Марк подобрался к церкви. Осторожно осмотрев периметр, Сахаров подошел к чуть приоткрытой двери. Растяжек и мин нет, створка слегка качается на ветру. Изнутри доносится тихое женское пение и стойкий запах застарелых кожаных вещей. Уже предполагая, что ждет внутри, Марк приоткрыл дверь и вошел.
Все лавки заняты мумиями, сидящими в позе прихожан на службе. Высушенную вирусом кожу скрывает аккуратная одежда, под стать службы. Женщины, мужчины, дети. Между рядами ходит пожилая негритянка и тихо напевает какой-то госпел. Она подходит к каждой застывшей фигуре и поправляет одежду, стряхивает пыль, при этом разговаривает словно с живыми. Она не заметила открывшейся двери и вошедшего Сахарова, или просто проигнорировала, продолжая расспрашивать у мумии в мужской одежде, как прошел день.
— Эй, миссис? — Вспомнил обращение на английском Марк.
Но женщина не ответила, обратившись к соседней мумии, облаченной в красивое платье и спросив, как поживают ее сорванцы. Сахаров развернулся и пошел обратно к броневику. Дозоправку уже закончили, Вадим стоял рядом с водительской дверью и сурово смотрел на приближающегося Марка.
— Ну что, помолился? — Спросил он.
— Там выжившая и полная церковь умерших от эпидемии. Может мы можем ей помочь?
— Что она там делает? — Воеводов посмотрел на двери прихода, стараясь увидеть происходящее внутри.
— Разговаривает с мертвыми, они все сидят так, словно пришли на службу, в одежде. — Ответил Марк.
— Скорее всего она их и рассадила. Залезай, ехать пора. — Вадим забрался на пассажирское сидение и захлопнул дверь.
— Мы ее там оставим? — Сахаров подбежал к открытой задней двери и заглянул в салон.
— А что ты предлагаешь? Взять ее с собой? Во-первых, с нами далеко не безопасно. Во-вторых, если она ведет беседы с трупами, значит с головой у нее явно не все в порядке. Не знаю, посттравматический шок или еще что похуже. В-третьих, мы сейчас заботимся о выживании всего человечества, и рисковать этим ради одного индивида — очень тупо. Так что не спорь и залезай в броневик. И вообще, с каких это пор ты стал таким заботливым?
Марк молча забрался на свое сидение и пристегнул ремни безопасности. «Ошкош», оглашая окрест рокотом двигателя, покатился к дороге. Посмотрев на здание церкви в окно, Сахаров задумался о последнем вопросе Вадима. Действительно, что в нем изменилось, что он начал переживать за абсолютно незнакомых людей, хотя совсем недавно хотел убить каждого.
[1] Медэвак — машина медицинской эвакуации.
Глава 3
7 декабря
20.56 по московскому времени
База «Исток».
Застегнув молнию куртки под самый подбородок, Стив вышел на площадку перед административным корпусом и посмотрел на ночное небо. Тучи плотные и низкие, похожие на снежные, но они не должны настолько забивать сигнал. Смотря в экран GPS-навигатора, он начал нарезать круги, смотря то на небо, то в устройство и тихо ругаясь.
— О, Прайс, а ты что здесь бродишь? — Удивился Сталюков, заметив Стива с крыльца.