Сосредоточенная и притихшая, я терпеливо жду. Он не касается меня всего несколько секунд, но я так остро понимаю, что скучаю по его рукам. По его губам. Боже, как давно это было.
Предвкушение. Паника. Невольно вспоминаю слова Каина о видах страха, и думаю о том, что мою робость будет слушать только мой муж.
Мой. Муж.
Который почему-то медлит.
— Неужели я должен помочь тебе и с остальным? — Я напрягаюсь, поднимая голову. Аман обходит меня, ослабляя узел галстука. — Я думал ты самостоятельная девочка, Мейа.
Ошалело хлопаю глазами.
То есть… выходит он… и не собирался? И это было просто… помощью, потому что он думает, что я скорее испоганю это платье, чем аккуратно справлюсь с проклятой молнией?
Стыд и ярость - ядерная смесь, переполняющая мое сердце, бушующая под кожей.
Саму себя забыла от одного прикосновения! Ни слов, ни говорящего взгляда, одно только осторожное касание. Господин, чтоб его, Аман — моя личная версия нейтрализатора. И судя по взгляду, которым он меня сейчас наградил, он считает меня неисправимой идиоткой. Не страшно, ведь он даже не может себе представить какими «комплиментами» я мысленно награждаю себя в данную минуту.
— Моя госпожа? — Зовет глава, словно пытается своим голосом вернуть меня на землю.
Обращается ко мне так же, как Каин обращается к своей невесте. Как мужчины его расы обращаются к своим избранницам.
Бесит.
Возможно, я пожалею об этом уже через секунду, но сейчас мне необходимо сбить с него эту спесь. Потому я, передернув плечами, скидываю платье на пол и переступаю через него. Я знаю — он внимательно следит за мной. За тем, как я нарочито медленно наклоняюсь, поднимая стильную вещицу. Я чувствую — мужской взгляд изменяется, он перестает быть безразлично-небрежным, теперь он обжигает.
— Как видишь, сама справилась. — Улыбаюсь я, после чего швыряю платье в его сторону. — Спокойной ночи, мой господин.
Ах, какое приятное чувство. Победа. Триумф. Доминирование. От выражения его лица, которое я наблюдаю краем глаза, гордо проходя к двери во всем своем великолепии, поставленном на каблуки, я получаю такое же удовольствие, как и от его прикосновений. Наконец-то мне удалось поколебать уверенность главы в себе, в его силе и воле. Надеюсь, он хорошо запомнит урок: мне ничего не стоит разбить иллюзию его власти надо мной.
Минутку, с каких пор я рассуждаю столь уверенно и надменно?
Стоило мне оказаться за порогом спальни, и чары (точнее чувство собственной силы и сексуальности) развеялись, и я поспешно закрыла замок. На все три оборота. И прислонившись к двери спиной, еще долго пыталась отдышаться и прийти в себя. Кажется, безумие господина Амана передается воздушно-капельным путем, потому что факт остается фактом — я окончательно сбрендила. И смотря теперь на свою огромную кровать, мне приходиться признать, что моя первая брачная ночь пройдет в одиночестве и будет самой ужасной первой брачной ночью всех времен и народов. Кажется, это начинает входить в традицию.
23 глава
Крик, слетевший с моих губ, разбудил меня. Тяжело дыша, я лихорадочно сжимаю простыни в своих кулаках и смотрю в потолок. Секунда, вторая… Боже, так это был всего лишь сон. Всего лишь… сон…
Закрывая глаза, я вновь погружаюсь в пугающую, темную атмосферу греха…
Выкинуть это из головы. Срочно!
Принимая такое решение, я ухожу в ванну и трачу там не меньше часа, принимая душ, прокручивая в голове события недавнего прошлого, а так же то, что заставило меня сбежать из соблазнительного плена кровати. Кажется, я становлюсь совершенно испорченной.
Когда красноту щек можно списать на действие горячей воды, я выхожу из-под хлестких струй. И на этот раз я надеваю первое, что попадается под руку, готовая дать отпор Аману, если его вновь не устроит мой внешний вид. Черт, нет, я больше не буду демонстративно раздеваться!
Выходя из комнаты, я надеюсь, что сумею прошмыгнуть незаметно. Глава мог отлучиться по важным делам, ему совершенно не обязательно встречать меня каждое утро, как это у него было заведено. Однако господин Аман был все это время неподалеку — в своем кабинете. Из приоткрытой двери доносится его голос: скорее всего, обсуждает свои дела по телефону. Что ж, не буду ему мешать…
— Доброе утро, моя госпожа. — Я замираю, не дойдя до двери, ведущей в коридор, всего несколько шагов. Думаю, «моя госпожа» в его исполнении когда-нибудь окончательно остановит мое сердце. — Снился кошмар?
Ты даже не представляешь какой!
— Пустяки. — Пытаюсь выглядеть беспечной, в то же время отказываясь оборачиваться.
— Не расскажешь?
— Это… личное.
Я не лгала. После всех испытаний, посланных щедрыми небесами, мне частенько снились кошмары. Очень даже личные. Однако не они посетили меня этой ночью.
— Настолько, что нельзя доверить собственному мужу?
Ему особенно!
И вообще, Аман так часто говорит о том, что является моим мужем, словно хочет, чтобы я поскорее смирилась с этой правдой. Хотя прошел только день с нашей «свадьбы».
— Это всего лишь сон.
— Именно поэтому ты так дрожишь?
Дрожу? К сожалению, у меня слишком много причин для дрожи.
Кстати.
— Эм… то, что произошло вчера… мне очень жаль. — Кидаю на него несмелый взгляд через плечо. Господин Аман стоит на пороге своего кабинета, скрестив руки на груди, и внимательно меня слушает. — Мое платье… вы мне его отдадите?
— Нет.
— Почему это? — Теряюсь я.
— Ты замечательно выглядела и без него.
Резко отворачиваясь, я хватаюсь за ручку двери и выхожу в коридор.
— Ну и носи на здоровье. — Бормочу я, слыша за спиной тихий мужской смех.
Он так умеет? С ума сойти, я думала глава и не знает о том, что такое веселье.
Его смех — вид нежной ласки, потому я торопливо сбегаю, намереваясь найти Франси. С некоторых пор она была не лучшей собеседницей, но ведь от нее требуется только присутствие: я буду чувствовать себя намного комфортнее в обществе хранительницы. Ее вид будет напоминать о моих проступках, которые ранили не только меня, но и ее, а еще рядом с ней я буду старательно отсевать все мысли об Амане. В том смысле, что мне будет стыдно даже думать о нем при посторонних.
Чертов сон! И почему я не могу забыть его так же, как и все остальные? Казалось, достаточно просто выглянуть в окно, чтобы стереть воспоминания о кошмаре под чистую.
Не в этот раз. Кажется, Аман взял под контроль и мое подсознание.
Позавтракав, я спряталась в библиотеке, рассчитывая потратить на вдумчивое чтение пару часов. Вероятно, безделье когда-нибудь наскучит мне (ведь супруга главы должна выполнять какие-нибудь обязанности в его доме?), но пока я не готова приносить пользу. Собственно, от меня ее в данный момент, как от козла — молока.
Пролистывая картотеку, я самодовольно думаю о том, что весь этот выбор, сравнимый разве что с библиотекой Конгресса, принадлежит мне. И что я теперь могу выставить за дверь любого, кто переступит этот порог. Особенно острых на язык горничных (если такие появятся). Это так похоже на личную версию нирваны…
И тем не менее, перебрав пару книжек, я пришла к выводу, что в данный момент меня может удовлетворить разве что учебник по ядерной физике, потому что в художественной литературе через строчку говорилось о любви. Или же у меня ярко выражена паранойя раз я патологически избегаю это слово?
«Госпожа, возможно, я смогу вам что-нибудь посоветовать?» — Пишет Франси, когда я в очередной раз встаю со своего места, чтобы подыскать себе более подходящее чтиво. — «Я знаю эту библиотеку довольно хорошо».
Не понятно почему, я смущенно отвожу взгляд, сбивчиво отвечая:
— Да… было бы здорово… знаешь, что-нибудь… попроще.
Франси недоуменно вздергивает бровь, словно пытается понять, было ли это просьбой достать букварь.
— Что-нибудь… не романтическое. В смысле, совсем.
Задумчиво покивав, она ушла, надолго скрываясь в стеллажах. Наверняка, остановит свой выбор на топографическом словаре. Терпеливо ожидая хранительницу, я заняла ум молитвой, просто чтобы не думать. Не думать ни о чем. Особенно о вчерашнем вечере. О чужих прикосновениях. О проклятом сне. О мужском смехе. О его голосе так порочно произносящем «моя госпожа»…