— Ты про нашу пати?
— Ага!
— Ох, как же всё легко и быстро распространяется-то, когда с сестрой твоей однокурсницы встречается болтливый вафлемяс.
— А что такого? Это был секрет?
— Да не то, чтобы… — Я отхлебнул ещё кофе из кружки и снова ощутил невероятное блаженство.
— Ну, вот!
— И ты всех знаешь? Людей в пати?
— Знаю, что у вас там пять парней и две девушки. Ну, мне этого и достаточно! Зачем какие-то подробности? — Алёна взяла и кружку и тоже отхлебнула из неё.- Ах, как я его обожаю.
— Да, кофе просто огонь. Энергетики по сравнению с ним просто моча динозавра.
— Фу, энергетики! Как эту гадость можно пить?
— Не знаю, я пью. Нормально так бодрит.
— Ага, и организм убивает. Не пей ты эту фигню!
— Говоришь, как моя мама. — Усмехнулся я.
— Ха-ха! Значит, твоя мама не глупая женщина! Пошли, я тебя провожу в мою комнату, а сама пока переоденусь. Тебе тапочки дать?
— Нет, спасибо, мне и подогрева от пола хватает! — Отмахнулся я.
— Ну, смотри. Если замёрзнешь, могу дать кофту отца.
Я вспомнил, как девушка говорила, что её батя готов расчленить любого, кто будет проводить с ней время, и решил, что его кофтой не воспользуюсь даже, если в квартире Алёны наступит абсолютный ноль.
Комната девушки была большой. Тут было много всякой интересной херни, которую я принялся разглядывать, когда она удалилась. Тут были какие-то фигурки животных, судя по всему, из какого-то мультика. Были какие-то мягкие монстрики, которые стояли тоже на полочке. Был целый шкаф с книгами. На стене висели напечатанные фотографии с разными местами нашего города, пейзажами, а также двух сестрёнок — самой Алёны и Лии. Напротив окна висела большая картина с абстрактным изображением, судя по всему, деревьев. Потому что именно деревья я увидел в этой картине. На столе я заметил зарисовки. Тут, в основном, были какие-то композиции цветов. На одной я даже увидел череп, из которого росли подснежники. Под ней я увидел подпись, которая была сделана почерком Алёны «главное, чтобы снег растаял в голове». Я осторожно провёл рукой по наброску. Не знал, что Алёна рисует. Она была права: надо общаться с людьми, чтобы знать о них больше. Наверное, я на правильном пути. Если она мне так интересна, то это отличный повод узнать девушку получше.
— Нравится? — Услышал я голос и чуть не подпрыгнул.
— Блин, я немного погрузился в свои мысли. Да, это круто. Не знал, что ты умеешь рисовать.
— А я и не умею! — Алёна улыбнулась. — Эти каракули так, для души. Больше всего я люблю фотографировать. Даже думала идти на фотографа, но отец сказал, что это не профессия, и надо заниматься чем-то более реальным.
— Строгий у тебя отец, однако. — Заметил я.
— Какой есть! — Девушка пожала плечами.
— И всё же рисунки отличные! Не пробовала выкладывать их в интернете?
— Нет. И пробовать не хочу! — Девушка прошла мимо книжного шкафа и взглянула в окно. Затем она повернулась ко мне и указала на свою розовую футболку с какими-то шариками. — Извини, в майке мне будет холодно, поэтому решила надеть футболку.
— Эм, да мне без разницы… Ну, в смысле, как тебе удобней! — Проговорил я, не понимая, к чему она клонит.
— Ты не огорчён, что не сможешь попялиться на мои сиськи?
Я впал в ступор на пару секунд. Мне казалось, что это прозвучало с каким-то укором, и не понимал, почему Алёна об этом заговорила. Но осознание пришло ко мне молниеносно.
— Чёрт, ты слышала…
— Ага! — Девушка расплылась в хитрой улыбке. — Стояла прямо за тобой с Лёшей, пока вы выходили из лекционки.
— Блять… как же всё неловко получилось-то… — Я почесал затылок и, кажется, покраснел. — И ты всё слышала?
— Про сиськи точно слышала! — Ответила староста.
— Забудь!
— Теперь точно не смогу! — Усмехнулась Алёна и замолкла.
Я как-то не заметил, что мы оказались так рядом друг к другу. Это она незаметно шла ко мне или я? Какая уже разница… Неужели, мы сейчас поцелуемся? Я молчал, Алёна молчала. Мы просто смотрели друг на друга и чего-то ждали. Я, как парень, должен был сделать первый шаг, но я не делал. Я очень волновался. Сердце выпрыгивало из груди, ноги подкашивались лишь при одной мысли о том, что я сейчас могу поцеловать эту прекрасную девушку. Когда молчание стало неприлично долгим, Алёна всё же сдалась и проговорила:
— Нас курсовая ждёт так-то! Не хочешь приступить, а?
— А, да… курсовая… Временами я подумываю о том, чтобы сдать этому алконавту сорок пустых страниц, в середине которых вложу стольник на опохмел.
— Ха-ха-ха! — Девушка рассмеялась и пригласила меня за стол, убрав при этом свои интересные рисунки.
Не знаю, сколько прошло времени, но учёба нас загрузила. Мы редко общались на отвлечённые темы, все наши разговоры были о математической статистике. Иногда Алёна спрашивала: «А ты уверен, что это надо добавлять?" А я же отвечал: 'Если оно, блять, есть в учебнике, то хуле бы не добавить?»
— Дэ икс на дэ игрек равно эф игрек зависимое от игрека и делённое на эф икс зависимое от икс. Допустим, если обратная функция преобразования икс равно тэ зависимое от игрек, тогда производная от тэ, зависимое от игрек равно… — Диктовал я, пока Алёна вводила это в нашу курсовую. Мы продвинулась на три страницы, что было хорошим успехом.
— Давай, передохнём. — Предложила староста. — А то у меня уже мозги поплыли.
— Хм, давай. И как будем отдыхать?
— А как ты хочешь? — Девушка сузила глаза и посмотрела на меня. При этом её лицо как-то странно приблизилось к моему.
— Я бы сказал, что можно было бы поиграть в теннис, но за свою жизнь я играл только в пеннис… — Решил шуткануть я. — Да и теннисного корта у меня нет.
— А пеннисный, типа есть? — Ответила та и приблизила лицо ещё поближе к моему.
Вновь нависло молчание. Я судорожно соображал, чтобы ещё спиздануть. Хотя понимал, что, походу, мы сейчас, наконец, поцелуемся. Это неминуемо шло, и это должно было произойти.
«Ну, мужик, бери себя в руки и сделай это!» — Скомандовал я себе.
— Знаешь, Алёна, ты, может, и ахуеешь, но я сейчас хочу… — Начал было я, но меня прервали.
— Эй, вы чем тут занимаетесь? — Услышал я знакомый до боли голос.
Мы с Алёной подпрыгнули и отстранились друг от друга. В дверях стояла Лия.
— Математической статистикой, ты-то настолько тупая, что даже слов таких не знаешь! — Заметила Алёна.
— Зато я знаю слова «пошла в жопу» и «не умничай». — Усмехнулась та. — Вы хоть ели?
— Да, кстати, не хочешь поужинать? — Алёна взглянула на меня.
— Конечно же он хочет, особенно, если мы сейчас пожарим мяса с картошкой и луком. А ты бы могла тут не охмурять парня, а заняться реальными делами по готовке еды.
— Сестрёнка, тебя легонько послать или прям так жёстко, что ты потом всю ночь плакать будешь? — Спросила ласково Алёна.
— Плакать я буду только над осознанием, что моя сестра любит корчить из себя умную, но на самом деле ничуть не умнее пробки от бутылки. Ладно, я пока пойду переоденусь, а вы продолжайте сосаться. Только недолго, а то ужин надо готовить. — Лия исчезла в дверях.
— Ты извини её, она немного тупенькой родилась. — Проговорила раскрасневшаяся девушка. — Врач её уронил при родах головой о кафель.
— Аха-ха-ха, блять! Как же я обожаю близнецов. Вы можете друг друга обсирать, и при этом любите друг друга при любых обстоятельствах!
— Так же можно делать с любым человеком, если считаешь его родственной душой. — Заметила Алёна.
— Да, наверное… Но, как таковой родственной души у меня никогда не было. Лёха крутой друг, но обычно, когда его обсираешь, он крякает и надувается, как геморрой. А когда я ему показал песню группы «Пьяный дед мороз детям подарил навоз», то он вообще сказал, что я ебанутый.
— Ха-ха! Обязательно покажешь мне потом эту песню. Ладно, я пойду чистить картошку. Ты же останешься на ужин?
— А отец твой, случаем, скоро не должен прийти?
— Не знаю. Наверное, как замочит пару конкурентов, то вернётся. — Пожала Алёна плечами.