— Ладно, давайте, хуль ещё сделаешь… — Тяжело вздохнул я.
Но в этот момент случилось то, чего не ожидал никто. В игру зашла Рита. И не просто зашла, а предстала перед нами в своём родном шмоте.
— Охуеть, блять, ну, сегодня точно случится конец света! — Проговорил я.
— Всем здрасьте. Мне вот только что вернули шмотки. — Поприветствовала нас титанша. — Решила зайти, посмотреть, сколько левелов вы апнули! Тут ещё и ивент какой-то. Вкратце расскажете?
— Даже покажем. Лёха, нагинайся. Ой, не то. Это другой, наш личный с Лёхой ивент. Ты лучше расскажи. Всё вернули? Довольна?
— Не всё! Девайнку не вернули! Написали, что она была получена нечестным способом, и за неё они ответственности не несут. Уроды! Сами же такой баг сделали. А теперь руки умыли!
— Блин, это вообще потеря потерь. Реально, просто пиздос. Какое-то педро спиздило твою девайнку и, небось, продало за крутые бабосы. Теперь сидит и чилит. Ладно, хуй с ним с этим. Будут ещё баги. Может, ещё девайнок урвём.
— Точняк. Главное, что остальные шмотки вернули! Рад, что ты вернулась в строй! — Подал голосок Алёша.
— Да, спасибо! — Улыбнулась Марго.
— Чем занималась, пока в игру не играла? Шмоньку свою надрачивала? — Спросил ехидно я. — Лучше бы парня нашла! — Так я решил в данный момент передать диалог в руки Алексея.
— Вообще-то, если тебе так интересно, то нашла! — Проговорила устало Рита.
— Во как? — Охуел я. — И… кто он?
— Одногруппник. Чего тебе так интересно? — Удивилась Рита.
Я украдкой взглянул на Алексея: таких низко опущенных щёк я ещё не видел. Я также заметил, что близнецы тоже застыли в ступоре, боясь даже пёрнуть.
— Просто интересуюсь? Норм парниша? Нет такого ощущения, что он не твоя судьба? Что, может быть, есть варианты получше?
— А какие именно варианты ты предлагаешь? Себя что ли? — Усмехнулась Рита. — Я же жирная типа! А теперь вон как переволновался!
— Да я так… Эм… Просто не верю, что на толстух кто-то клюёт…
— Ну, видишь, клюнули же! Всё, не расстраивайся, Макс! Идёмте лучше в ивент. Так интересно посмотреть, что там.
— Да, погнали! — Бодро позвали близнецы, решив, видимо, что не надо подавать виду, что все расстроены таким поворотом.
— Я эээ… мне сейчас маме надо помочь. Зайду чуть попозже! — Улыбнулся Алексей.
— Давай, будем ждать! — Проговорила Рита.
Алексей ливнул, и я подумал, что если я сейчас не пойду утешать эту варёную сгущёнку, то он точно себе в руки наложит.
— Я… эмм… тоже отойду… Я… навалил в штаны. — Оповестил всех я.
— Чего? Опять? Или ты шутишь? — Удивилась Марго.
— Да, бля, ну хотел пукнуть, а тут так вышло. Жиденько, одним словом. Сейчас отмою портки и вернусь. Вы пока без меня начинайте! — Ответил я, и тут же вышел из игры.
Я отправился прямиком к Лёхе, предварительно сообщив об этом маме, которая отмывала ванную.
К Лёхе мне заходить не пришлось. Он стоял возле подъезда и курил.
— Ого, сам вышел на улочку. Понял, да, что помогает? — Спросил я.
— Да нихуя не помогает. И сигареты нихуя не помогают. Просто курю, чтобы курить.
— Ладно, блять, не вешай нос, найдёшь другую.
— Ага, найду… Найду, нахуй… — Пробурчал Алексей.
Я встал рядом и посмотрел на темнеющее небо. Закат прошёл, но его отголоски оранжевыми лучами разрезали тёмную гладь вечереющего неба.
— А мне Полина сегодня приснилась. — Ни с того ни с сего проговорил я.
Наверное, я просто хотел отвлечь друга от его мыслей.
— И как? Что снилось? — Спросил он, наверное, тоже для того, чтобы отвлечься.
— Да она что-то плакала. Спрашивала, за что я так с ней поступил.
— Хм, странный сон. А ты ничего ей не делал?
— Ну, кроме, сранья в подъезде, ничего. Да хуйня приснилась и всё. Просто удивлён, что мне до сих пор снится Полина. Может, я всё же люблю её?
— Не знаю… — Лёха затянулся. — А я не знаю, люблю ли Риту. Но как мне сейчас хуёво, ты бы знал.
— Представляю. Поверь человеку, который с двумя тёлками расстался. А одной так до сих пор и не ответил.
— И не отвечай.
— Почему?
— Да прошло уже больше полугода! Это просто будет тупо. Она поняла, что ты на неё забил. Пусть уже строит свою личную жизнь. Не мешай ей.
— Да, наверное, ты прав. — Я тяжело вздохнул. — Сигареткой угостишь?
— А ты разве куришь? — Удивился друг.
— Когда печаль нахлынивает. Сейчас как-то грустновато стало.
Алексей любезно протянул мне пачку. Я вытянул сигаретку, зажёг её, затянулся и закашлял:
— Блять, ну и говно, как ты это куришь… Ладно, уж, докурю из уважения к твоей сигарете. — Я снова затянулся и закашлялся.
Остаток встречи мы с Алексеем провели в молчании. Мы просто стояли, курили и молчали. Да и сказать в данной ситуации что-либо было сложно. Вот о чём говорила Юля. Вот, почему она говорила, что тут без вариантов. Ну, что же поделать. Говно случается, мой друг. Говно случается.
Глава 7
Часть 1. Война кланов
Конец августа подкрался незаметно, прямо, как моя ладошка к пузу Лёхи. Сегодня я был в полной депрессии, ведь завтра надо было выходить на учёбу. Хотя тот факт, что первое сентября выпало на пятницу, и впереди было два выходных, не могло не радовать. В группе телеграма все мои одногруппники стали ныть, когда наша староста, несравненная Алёна, выложила расписание, и выяснилось, что у нас чуть ли не каждый день будет по пять пар. Пятница была разгрузочной, тогда было 2 пары. Но и про субботу никто не зыбыл, там тоже было две пары.
— Сука, как я ненавижу выходить после каникул на ебучую учёбу, чтоб мне сдохнуть! — С самого утра матерился я.
Матерился я ещё по той причине, что это утро наступило для меня в одиннадцать часов, а не в два или три, как обычно. Мама постаралась, сославшись на то, что нехуй дрыхнуть допоздна в последний день каникул. Поэтому я был сонный, злой и мне хотелось кого-нибудь срочно лупануть по пузу, но прежде, чем идти в империю, надо было позавтракать.
Вчера Лёха апнул 250й уровень пасса и так радовался, что сейчас залутает эпик. А потом ему дропнулся эпический щит, причём точно такой же, как у него был, и проиграли все без исключения, кроме толстого карапуза, который так матерился, что без слёз от смеха на это было невозможно взглянуть. Ситуация была настолько угарной, что я не мог подняться с земли минут десять, просто выкрикивая слова «пухлый лузер» и гогоча во всё горло. Это уже был третий щит высокой редкости в коллекции Лёхи, но что действительно нас добило — он не смог его продать из-за запрета на трейд шмоток с пропуска. В общем, вчера был, наверное, самый угарный день в моей жизни, и за это я был благодарен жирному варенику.
Вспоминая эту историю за завтраком, я принялся улыбаться, пихая в свой рот манную кашу.
— Чего это ты так повеселел? Был такой хмурый! — Заметила мама.
— Да так, вспомнил одну шутку… — Отмахнулся я.
— Вот теперь весь день и вспоминай её, чтобы улыбаться, а не печалиться. Ничего, завтра адаптируешься. Ничего страшного в том, чтобы выйти на учёбу, нет.
— Да, но после трёх месяцев халявы… Я просто сейчас даже представить не могу, каково это вставать в семь утра, переться по холодной улице до остановки, и сидеть около девяти часов, усваивая полученную информацию.
— На улице двадцать пять градусов! До зимы ещё далеко. Так что минус одна проблема на данный момент. — Улыбнулась мама.
— Ох… Ну, утром всё равно всегда холоднее. Но да, минус одна проблема. Но от этого мне не легче. Ладно, я поел, спасибо. — Я встал из-за стола, оставив недоеденную манку.
— Только не говори, что ты опять пошёл в свою приставку! — Строго на меня взглянула мама. — Сходите с Алексеем прогуляйтесь, пока тепло ещё стоит.
— В последний день? Я обязан наиграться так, чтоб в универе мог заниматься учёбой! А прогуляемся мы завтра с Алексеем, когда пойдём до универа! — Я ловко выскользнул с кухни и направился в империю.