Я отряхнул руки в раковину, отметил, что моя жопа сейчас постигает нирвану и вышел со спокойной душой из толчка. Прямо перед дверью стояли две тёлки. ТЕ САМЫЕ ТЁЛКИ, БЛЯТЬ! Увидев меня, они приложили руки ко ртам и начали смеяться.
Нависла неловкая пауза. Девушки тихо смеялись в ладошки, я стоял с мокрыми руками и приоткрытой дверью в женский туалет и ахуевал.
— Это же дрочмен! — Проговорила тихо одна другой, продолжая ржать, но я всё равно услышал.
— Что ж, вынужден сообщить, что роды прошли неудачно. Женщина скончалась, плод смыли в унитаз. — Проговорил от безысходности я.
С этой фразы девки просто разразились хохотом. Одна из них, даже согнулась пополам.
— Простите, дамы, вызывают на третий этаж. Новые схватки. Если понадоблюсь, я санитар Обкакулькин. Рад был встрече. — Ответил я и рванул что есть силы прочь.
Позади меня слышался дичайший женский смех.
«Пиздец, а тянки-то ничё такие. У одной даже третий размер груди, судя по всему. Везёт тому Артёму!» — Думал я, взбираясь по лестнице на третий этаж. — «Пиздец, если про дрочку растрепали, то про этот инцидент слухи — это дело времени. Моим-то одногруппникам не привыкать, они просто поржут… Но Алёна… Блять… Я же её целое лето не видел… Наверное, она парня нашла уже. Чёрт, она же сейчас там в лекционной! Блять… А что, если те девки с нашего потока. Пиздец…».
Я остановился возле двери лекционной в смешанных чувствах. Сейчас я чувствовал себя Зябликом из Американского пирога, который попал в подобную ситуацию, что и я. У него, к слову, после той жидкой истории не получилось замутить ни с одной тёлкой со школы. Правда, он маму Стифлера трахнул… Так что, может, всё не так плохо, и моя мама Стифлера — это мама Алек…(зачёркнуто) — Алёна! Ладно, увидим. Хуле, что выпперднулось, обратно не впердится. С этими мыслями я открыл дверь и вошёл в лекционную.
Я попытался проскользнуть незаметно, но мои надежды на стелс в квесте по посещению лекции разбились в пух и прах, когда препод громко спросил:
— А вы куда, молодой человек?
Эта пара была у нас новой в учебном году и называлась «Процессы информационных технологий», соответственно и препод был новый и незнакомый. Это был молодой мужик, чему я ни капли не удивился. К слову, у нас все пары по информатике и всей связанной с ней хуйне вели онли молодые преподы и именно мужики не старше на вид лет 35–40. Поэтому тут был обычный случай, а тот факт, что незнакомый дядя был одет в серенький пиджачок, наброшенный поверх белоснежной рубашки и малинового галстука, меня лишь заставил поверить в то, что, блять, тут все преподы одеты, как с иголочки. Хоть бы раз, хоть бы один преподаватель пришёл, нахуй, в спортивках и обллёванной майке-алкашке и сказал что-нибудь типа «да в рот ебались эти процессы информационные, гоу ебашить стопки водки порционные!». Вот тогда я бы охуел до такой степени, что не мог, наверное, даже хлопнуть Лёху по пузу. Помимо всей вышеописанной хуйни, у молодого препода были тонкие усы и отлично прилизанные назад гелем волосы.
— На поезд. — Ответил я.
Послышался дикий ржач.
— Вы дверью ошиблись! — Продолжил тот развивать диалог, который был начат с моей фразы «на отъебись».
— Не-не, я больше на это не куплюсь. В прошлый раз мне также сказали и, в итоге, я улетел в Казахстан. Это же надо додуматься сделать аэропорт в аудитории по высшей математике! — Возмутился наигранно я.
Студенты заржали ещё сильнее, а я почувствовал, что меня сейчас выгонят нахуй.
— Так идите на пару по психологии, там точно вас ждёт поезд!
— Нет, у них только вертолёты. А я боюсь летать.
— Попробуйте тогда на кафедру иностранных языков. Может, пронесёт! — Препод не собирался проигрывать в этом поединке поехавших диалогов.
— Так меня там и пронесло. До сих пор отмывают. Простите, но мой поезд уже подъхехал. Чух-чух, ту-ту, едем с братом в Воркуту! — Я уже подметил, где уселась толстозадая улитка в виде Алексея, и решил держать путь к нему, пока студенты уже катались по полу от смеха.
— А билет у вас есть? — Спросил, наконец, препод.
— Так я машинист, нахрен, какой мне билет⁈ Фуражку не видите? — Я указал на свою башку.
— А, простите! И сколько лет в дороге? — Поинтересовался мужик.
— Да бог с вами! До Воркуты максимум два дня ехать! — Ответил я.
— Вы фуражку обронили! — Вдруг, крикнул мужик и показал пальцем на меня, пока я пробирался между ржущими студентами к моему другу, который зачем-то забрался в середину.
— А у меня вторая есть! — Я достал из кармана невидимую фуражку и нацепил на голову, затем потёр подбородок и проговорил. — Да шож такое, опять распределяющую шляпу с фуражкой перепутал. Не хочу я в дроччендор, я там буду лучшим учеником!
— МАКС ЛУЧШИЙ! — Услышал я чей-то мужской крик.
Судя по всему, это уже мои одногруппники не выдержали и решили меня приободрить.
— ДРОЧМЕН ВПЕРЁД! — Поддержали с «камчатки».
— Да вас знают! Вы тут бывалый машинист? — Спросил препод.
— А? Бывалый фетишист? Да, есть такое. Люблю нюхать рельсы. Этот божественный металл, длинные шпалы, чистое небо, стук колёс. Романтика! Люблю просто так лечь на рельсы, расслабиться и понять, что нет в мире ничего прекраснее, чем… АААА, МЛЯ, ПОЕЗД! — Я сделал наигранный испуг и ёбнулся за ржущими студентами.
— Ох, блин. И мне с вами ещё целый год провести суждено. — Наконец, сдался препод. — Как вас зовут?
— Эдуардо Дёрсрачелли. Ой, простите, это же мой ник на онлифансе. Заварушкин я.
— Заварушкин, а имя как?
— Максим, вроде… — Пожал я плечами.
— Молодец, Максим, по импровизации вам пять ставлю. А за опоздание в следующий раз прогоню. Я, кстати, Евгений Геннадьевич Проскуряк. Будем знакомы.
— Я не знакомлюсь в интернете. Меня один раз на фотку с огурцом в жёппе развели, я боюсь теперь знакомиться там! — Выпалил я.
Студенты, наверное, минут ещё десять похихикивали после нашего представления с Евгением Геннадьевичем. По первому виду, он был неплохим мужиком, возможно, он даже не загасит меня на экзамене, как толстосракая Безхуева.
— Макс, ты бесстрашный что ли? — Спросил Алексей, когда вдоволь проржался.
— Да, блять, после того что в сортире произошло, мне уже абсолютно похуй на всё.
— А что там случилось? — Алексей удивлённо приподнял брови.
— Зашёл, а там твою маму восемь негров ебут! Ну я не стал им мешать и насрал тебе в сумку, пока ты на булочки в ларьке заглядывался.
— Сука, заебал! — Обиделся друг. — Я думал, реально что-то произошло.
— Вообще-то да. Я, когда срал… — Я прервался, так как в этот момент мне в спину прилетела бумажка.
Повернув своё удивлённое еблище, я стал искать того, кто мог меня так нагло и подло атаковать. Обидчик не заставил себя долго ждать. Буквально через пару рядов на меня смотрела с улыбкой Алёна, сидящая в компании Леры и Эдика. Громила Эдуард писал лекцию, а Лера с кем-то переписывалась по телефону. Я не придумал ничего интереснее, как просто помахать, но Алёна тут же указала на меня пальцем и показала вниз.
— Чего? — Удивился я.
Она просит меня встать на колени и стать её послушным папочкой или чё значит этот жест?
— Бумажка! — Прошипела Алёна.
Шипение это получилось вследствие того, что Алёна попыталась сказать это шёпотом, но настолько громко, чтобы я услышал.
— А, бля… — Я невинно улыбнулся, поднял бумажку и развернул.
«Я тебе чуть н-ку не проставила, оболтус! Где потерялся?» — Содержалось в записке.
— Чё там у тебя? А, бля… — Лёха закатил глаза, когда увидел Алёну. — Уже друг другу в любви признаётесь?
— А тебе завидно? — Усмехнулся я, копаясь в сумке в поисках ручки.
— Нет! Мне нужна только одна женщина в этом мире и, к сожалению, судьба распорядилась так, что нам никогда не быть вместе.
— Ой, госпаде, что ты так морозишься. Да обратит на тебя внимание та бомжиха, которая каждое утро срёт у нас на мусорке. — Ответил растерянно я, обнаружив в сумке банку из-под злополучного энергетика и словил от этого нихуёвый флешбек.