— Давай букет, я сейчас его отнесу Алёне и попробую ещё раз её убедить поговорить с тобой. Но ничего обещать не могу. Эта ебанутая очень упёртая.
Я передал Лие букет, она закрыла перед моим носом дверь, и наступила тишина. Я стоял возле двери, дрожа всем телом, и ожидая, чем же всё закончится. Неужели я реально уйду ни с чем? Даже просто не поговорю с Алёной? Неужели всё то, что я делал, просто ушло в пизду бобрихи? Так я думал и думал, пока стоял в пустом подъезде и слушал звуки своего дыхания.
Лия очень долго не возвращалась, и я уже подумал, что она забыла про меня, но она не забыла. Спустя целую вечность дверь всё же осторожно отворилась, и на пороге появилась девушка с очень озадаченным лицом:
— Ни в какую, Макс. Я не знаю, что делать. Ещё немного, и я сама с ней поругаюсь. Так нельзя, но ей похуй. Давай так, я узнаю у мамы, когда её не будет дома, и сообщу тебе. Тогда ты и придёшь.
— А с букетом что? Что она сказала?
— Ох… Сказала, чтобы я его выбросила. Овца! Но я ей его на стол положила, сказала, что если ей хватит духу выбросить такую красоту, то я её побью. Извини, что так всё обломалось, Макс!
— Да ладно, чего уж… — Я со свистом втянул воздух в лёгкие. — Честно говоря, я рассчитывал… на более продуктивный день. А теперь просто ждать? Может, скажешь Алёне, что я хочу хотя бы услышать чёткий ответ, а не вот это всё.
— Скажу, Макс! Удачи! — Лия закрыла дверь передо мной, и я понял, что реально потерпел полный крах.
Как вообще такая весёлая и позитивная девушка, как Алёна, может так долго злиться за эту хуйню? Ну, я понимаю, что я очень сильно накосячил, но, блять, хотя бы выйти на контакт, назвать там меня «ублюдком», «гандоном», «хуебесом», дать пощёчину, уебать с кулака по роже, хоть что-нибудь, блять! А то это как секс с резиновой куклой. И ты не знаешь, нахуя это делаешь, и ей похуй. Полный пиздец…
Их подъезда дома Алёны я вышел очень разочарованный. Казалось, что моим хлебалом только что помыли полы. Я ожидал такой хуйни, от кого угодно: от Полины, от Алисы, даже от Лёхи. Но только не от Алёны. Только не от неё.
* * *
10 Января
Весь вчерашний день я прождал хоть какого-нибудь чуда от этого мира, и понял, что чудес не бывает. По крайне мере у меня. Я надеялся, что Алёна меня всё же разблочит или прочтёт сообщения в телеге, или Лия позвонит и скажет, что уговорила её поговорить со мной. Ничего из этого не произошло. Казалось, что я попал в вечный вакуум, в котором не происходит вообще нихуя, и всё, что тебе остаётся — это упиваться своими страданиями.
Зато, когда я сегодня проснулся в девять часов, то обнаружил сообщение от Лии. От волнения у меня даже затряслись руки.
«Пожалуйста, ебаный универсум, пусть это будет что-то хорошее…» — Мысленно взмолился я.
«Привет! Сегодня мы с Алёной поедем в центр в два часа. Можешь встреть её, а я заставлю эту ебанашку с тобой поговорить!» — Писала сестрица.
«Я буду ждать возле подъезда ровно в два. Спасибо!» — Ответил я.
У меня появился шанс, и его нельзя было проёбывать. Поэтому я решил написать какую-нибудь пиздато-замысловатую речь, чтобы Алёна конкретно ахуела с того, как я могу. Конечно же в хорошем смысле ахуела.
Я управился за полтора часа. Исписал тетрадный листок мелким шрифтом, и даже хотел это заучить наизусть, но понял, что времени мало. Листок перечитал несколько раз, чтобы не упустить от волнения мельчайших деталей, и взял его с собой, на всякий случай.
Из дома я выехал в двенадцать, чтобы точно успеть доехать до Алёны, даже если попаду в пробку.
К дому девушки я приехал раньше на полчаса. Стоял на улице и подыхал от волнения. Казалось, что от того, как я смогу произнести свою пламенную речь, будет зависеть моя жизнь.
Не буду тянуть бомжа за бороду и размусоливать, сколько раз я чуть не грохнулся в обморок, пока ждал эти полчаса Алёну с сестрой, но когда они всё же вышли, то я точно поймал мини-инфаркт.
— Этого мне не хватало… — Услышал я прекрасный голос Алёны, когда она меня заметила.
— Иди поговори с ним! — Подтолкнула сестру Лия.
— Нет. — Упёрлась та.
— Иди или я тебя стукну! — Пригрозила грозно Лия.
И Алёна всё же сдалась. Когда она подошла ко мне, то я не увидел ни одной эмоции на её лице. Её прекрасное личико было настолько каменным и бесчувственным, что я на мгновение потерял дар речи. А её глаза… Некогда весёлые и жизнерадостные, как клочок синего неба, теперь сверкали двумя ледяными осколками, которые глядели, словно, через меня, но не на меня.
Я растерялся. Я не думал, что этот человек может быть таким… таким непривычным… И что он может смотреть на меня, как на чужого. Но когда я собрался с духом и уже хотел говорить то, что написал, то Алёна заговорила первой.
— Если ты не понимаешь, то я скажу тебе это лично. — Холодно произнесла она, даже не смотря на меня. — Всё кончено. Уходи из моей жизни.
— Но… — Выдохнул я, не зная, как реагировать на такой образ Алёны. — Я не могу без тебя. Ведь всё же в этом мире можно исправить. Скажи, что мне сделать, и я сделаю. Дай мне шанс!
— Нет. — Отрезала также холодно Алёна, повернулась к сестре и проговорила. — Я решила вопрос, пошли. — И не успел я даже моргнуть глазом, как девушка, которую я люблю, в одно мгновение пронеслась мимо, а за ней, едва поспевая, спешила сестра.
Проходя мимо меня, Лия бросила сочувственный взгляд и тихо проговорила:
— Не унывай!
И сёстры ушли, оставив меня одного стоять возле подъезда. Так я стоял долго в полном ахуе и растерянности. И всё, что я сейчас чувствовал — это жуткий холод. Но холод этот был не из-за зимы. Он был из-за синих ледяных глаз девушки, которые когда-то светили ярче солнца.
* * *
14 Января
Этот день я ждал больше всего, ведь сегодня был наш первый экзамен, и не по какой-то хуйне, а по мат. статистике. Это было мне на руку, ведь курсовую мы с Алёной делали вместе, и по идее, должны были отвечать вместе. Я очень рассчитывал на то, что наша командная работа сможет хоть немного растопить ледяную стену, выросшую между нами. По крайне мере, я на это надеялся.
Что произошло за эти 4 дня? Не буду, наверное, говорить, что я снова и снова звонил Алёне, что я снова и снова проверял телегу. Скажу только, что одиннадцатого числа я вновь решил подкараулить Алёну возле подъезда без привлечения Лии. Я был уверен, что девушка в этот день обязательно куда-нибудь пойдёт, и начал свой сталкинг в девять утра. К пяти вечера я уже окончательно охерел и просто сдался, осознав, что сталкер из меня как из гуся кроссовки. Больше я не предпринимал никаких отчаянных действий, возложив всю надежду на экзамен по мат. статистике.
— Ты как, Макс? — Поинтересовался Лёха, когда мы встретились на улице.
— Да как, как? Херово! Любовь меня не щадит, как возраст твою маму.
— Ой, пошёл в пизду! — Обиделся дружбан. — Я со всей душой и заботой, а ты такие гадости шутишь!
— Прости… Думал, забавно будет. В общем, живу я потихоньку и стараюсь верить в хорошее. Ведь хорошее же бывает в этом мире?
— Несомненно! Если Новый год начался на грустной ноте, то закончится на позитивной! — Попытался приободрить меня пузан.
— Нет уж, катись-ка на три хуя. Я хочу, чтобы твоё правило работало на месяц, а не на год. Типа, если в начале января я рассорился с Алёной, то в конце мы обязательно помиримся!
— Может и так быть, друг. Всё может быть! — Лёха похлопал меня по плечу своей колбасовидной ручонкой, и мы потопали на остановку.
В автобусе дружбан спросил у меня, подготовился ли я к экзамену, и я ответил, что подготовился и даже очень хорошо. И это была чистая правда. Так как это был предмет, который мог хоть немного сблизить меня с Алёной, то я подошёл к делу основательно, и выучил полностью тему нашей курсовой, а также половину билетных вопросов. Сегодня я хотел выложиться на всю, и помочь Алёне заполучить пятёрку.
Аудитория была открыта, и там уже собралась наша группа. Почти вся. Алёны не было.