По пути мне стало очень грустно, что ссанина не дала нужного эффекта, посему я зашёл в ещё один алкомаркет, встретившийся мне на пути, взял баночку какого-то арбузного «Джентльмена» и пачку сухариков. «Джентльмен» оказался ещё более мерзким на вкус, чем виноградная параша. Но сухарики помогли выполнить эту миссию на сто процентов.
К слову, на улице людей сегодня было по минимуму. Транспорт ездил плотно, но вот прохожие встречались редко. Во-первых, сегодня был очень неприятный ветер, а во-вторых, был будний день, и все были на работах.
Когда я понял, что действие бухла действует, как надо, то я осознал, что этот мир прекрасен, и что я способен на многое. Поэтому я смачно рыгнул на полупустой улице, почесал жопу, зачерпнул снег в ладони и умыл им своё рыло.
— Хорошечно-то как, бля! — Заметил вдохновлённо я.
До вокзала я не дошёл. Устал. Поссал в каком-то переулке, потом вышел в Северный сквер, где не бывал тысячу лет, так умилился снежными деревьями и фонтаном, отчего просто сел на лавочку и кайфовал.
На обратном пути я зашёл в тот же алкомаркет уже порядком в говно и взял ещё одну банку уже не помню чего. Дальше меня нихуёво убило, отчего я помню только, как смачно блевал где-то во дворах, а потом, кажется, катался с ледяной горки и пердел.
Очнулся я весь мокрый на лавочке одного из домов. Было уже темно. Быстро прикинув, где я и куда мне идти, я зашёл в магазин и купил пачку мятной жвачки. По пути въебал её всю. Вернулся домой и сообщил маме, что мы решили вспомнить с Лёхой детство и боролись во дворе. Кажется, она поверила. Завтра я решил повторить данную операцию. Бухло помогало. Но и в то же время убивало меня.
* * *
17 Января
Сегодня я снова бухал, хотя после того, как я вчера весь вечер промучался, мне этого не особо хотелось. Но больше мне не хотелось находиться трезвым в этом мерзком мире. Сегодня я купил сок и бутылку водки. Вылил половину сока и налил половину водки. Бутылку выкинул, а тетрапак понёс с собой, посасывая оттуда драгоценное зелье.
На улице сегодня было очень холодно. Телефон показывал −32. Я несколько раз заходил в подъезды, чтобы согреться. Там я вылакивал немного моей бодяги, а затем отправлялся в новый путь. Сок кончился, когда я был на пяти остановках дальше от моего дома. Вокзал был близко. Сегодня я должен был до него дойти, но сперва надо было взять добавки. Голова была мутная, но я чувствовал, что я живой. Чувствовал, что хочу жить. Мне не нужна была эта ебаная Алёна. Мне нужны были поезда. Это всё, чего я хотел.
В лакашке я взял банку очередного нового коктейлю, откупорил прямо на входе и въёб добрую половину. От этого я смачнейше проблевался прямо в сугроб, но решил не отставать от намеченного пути. Долакал остаток банки мелкими глотками, чтобы не повторить извержение вулкана или чего хуже — пукана. До поездов я дошёл, но на мост не смог подняться — слишком был пьян. Заснул там на лестнице, а когда проснулся, то понял, что отморозил себе сраку.
Меня уже отпускало, посему я зашёл снова в алкашку, взял ещё банку дристни тролля и решил покататься на автобусе, чтобы согреться. Бухло въебал по пути, и вновь вернулся в мир розовых пони и Гарри Поттера, истребляющего ящеров. Нельзя было трезветь. Когда я трезвел — мне становилось плохо. А сейчас было хорошо. Это было то, чего я хотел.
В автобусе я уснул, а когда проснулся, то понял, что укатил на правый берег в такую пизищу мира, что мне стало страшно. Я долго пытался понять, как мне вернуться обратно, доёбывая толстую кондукторшу, которая порядком начинала злиться. Наконец, услышав заветную цифру 28, я стал ждать необходимый транспорт. Он не пришёл, и я сел на 228, вообще похуй. Автобус катился, я дрых. Всем было хорошо.
В какой-то момент я очнулся с болящей головой посреди полного до отказу автобуса и ахуел. Голова раскалывалась от выпитой алкашки, в животе мутило. Я понял, что мне надо срочно выйти на улицу, пока я не ёбнулся в отруб.
— Эй, ты, молодняк! Место беременной женщине уступить не хочешь? — Я услышал эти слова рядом с собой, но даже не придал им значения, потому что я вообще мало чему придавал значение.
— Юра, всего один месяц, ладно тебе… — Послышался женский голос.
Я бы вообще проигнорил эту всю историю, если бы некий быдлан со своей беременной кобылой не схватил меня за плечо, видимо, недовольный тем, что я не обращаю на него внимания.
— Ты оглох или что⁈
— Отъебись, а? — Прохрипел я.
— Чего сказал? — Моё плечо двинули сильнее, и затем резко схватили мой пуховик и подняли с места.
Всё это время я не видел вообще эту парочку быдланов, но теперь мне пришлось их увидеть. Ими оказались какие-то мажорчики: тёлка с огромными сиськами, которые выпирали даже из-под серой норковой дублёнки, и смазливый накачанный уебан (мышцы которого тоже выпирали, блять, из-под его делового чёрного пальто. Ну типикал парочка красавчиков, успешных в жизни. Жёнушка красавица на первом месяце, парень — брутал, борец за справедливость. Глядя на этих хуесосов мне стало настолько противно и неприятно, что во мне проснулся такой непреодолимый гнев. И тогда, не думая о последствиях и о том, что я явно не уйду живым из этой ситуации, я выдал:
— Пожалуйста, присаживайтесь, желаю вам родить ебаное всратое нечто, как из головы-ластика, чтобы оно откусило хер вашему ёбырю и залезло обратно в вашу гнилую пиздищу через год после рождения.
— Ты чё несёшь, падаль⁈ — Заорал на меня мажорик.
— Юра, не надо, пожалуйста! — Взмолилась девушка с огромными буферами и попыталась остановить хуебеса, но тот молниеносно пизданул меня с кулака в живот, и тут-то и оказалась его роковая ошибка.
Удар в живот вызвал смачнейший спазм, после которого я практически в ту же секунду мощной струёй блевотни обдал этого говноеда и его бабищу, которая стала орать на весь салон.
— ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? СРАНЫЙ АЛКАШ! Я СЕЙЧАС ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ! — Заорала дурниной кондуктор.
И тут и случилось чудо, которое спасло мне жизнь: автобус резко затормозил и открыл мне свои двери. Вообще, я подумал, что это водила, услышав крик кондуктора, решил зайти в салон выяснить, что происходит, но ждать я этого не стал, и моментально выпрыгнул из автобуса, пока беременная баба орала дурниной, а парень соображал, что сейчас произошло.
Выскочив на остановке и смачно прорыгавшись на толпу людей, я ломанулся во дворы, понимая, что сейчас уебусь от таких занятий спортом. В принципе, я и уебался. Просто потерял силы и упал рожей в снег. Но я быстро поднялся и побежал дальше, правда, через метров десять снова навернулся. Да уж, алкоголь определённо сделал из меня инвалида.
Наконец, оказавшись где-то далеко от той злосчастной остановки, я дрожащими и замёрзшими пальцами вызвал такси по адресу, который прочёл на табличке на стене многоэтажного дома, и отправился домой, желая только одного: принять тёплую ванну.
* * *
20 Января
Сегодня у нас должен был пройти третий экзамен. Об этом я узнал от Леры, которая написала мне в телеге.
«Макс, ты совсем охерел? Ты пропустил экзамен по инженерным технологиям, а с мат. статистики сбежал! Если сегодня не придёшь, то я тебя покусаю!»
Сообщение было отправлено в семь утра, и я тогда уже не спал. Вообще в последние дни я очень плохо спал, видимо, из-за моей потери.
«А Эдик не приревнует?» — Спросил на полном серьёзе я.
«Я же не собираюсь тебя сексуально покусывать! Я тебя покусаю так, что ты вопить будешь от боли! В качестве профилактики»