- Что-то я сильно ударился. - Андрей зажмурился и потряс головой. Открыл глаза..., пейзаж не изменился.
- Леха!- Крик потонул в порывах ветра. Но, даже с поправками на сильный ветер, слух не мог уловить каких либо звуков близкого города. - Во блин!
Продравшись сквозь колючие ветки к велосипеду, Андрей с тоской осмотрел смявшийся обод. Решив, что тащить "коня" на себе, это не самый лучший вариант, юноша стал пробираться к лесу. Полузаросшая травой тропинка была на месте, хоть и стала еле различима. От скамеек не осталось и следа, и даже асфальт дорожного покрытия, на которое вышел Андрей, показался ему чересчур растрескавшимся и выветренным. Когда же юноша поднял взгляд на дома, то остолбенел. Рот открылся сам собой, и глаза выпучились, и лихорадочно мечущиеся мысли, пытающегося объяснить произошедшее рассудка, стали тягучими.
Подернутые трещинами стены кирпичных девятиэтажек, черные провалы окон, проржавевшие остовы автомобилей на стоянке, наносы песка, земли и мусорных остатков по краям проезжей части. И гулкий отзвук ветра, гуляющего меж пустых домов.
Справившись с волной эмоционального шока, Андрей медленно прошел до смятой автобусной остановки. Крышу металлической конструкции придавило упавшей сверху железобетонной панелью. За остановкой, вдоль полуразрушенного дома номер шесть, пространство заросших газонов и тротуара было усыпано кусками бетона с торчащими штырями ржавой арматуры и целыми панелями, слетевшими с верхних этажей.
Взгляд зацепился за измятый листок бумаги, застрявший между крупными кусками бетона. С опаской поглядывая на разваливающийся дом, Андрей подобрал листок и вернулся на дорогу.
"Мир разбился! Точнее раздробился! Нет, не то, чтобы с ним произошло что-то типа тотального уничтожения, и наступил конец света в том смысле, в котором нам подавали со слов каких-нибудь прорицателей. Нет, что Вы! Просто появились его копии, пронизанные взаимопроникающими каналами, входами, точками доступа...
Множество и множество копий нашего мира!!! И кто Вам сказал, что эти копии такие же уютные и так же удобно подогнанные под существование человека с его нелепыми претензиями к окружающему пространству?! Правильно! Никто!
И можно было бы спорить на тему о предположении существования этих соединившихся с нашим миров и до взрыва коллайдера.... Но факты, полученные мной в ходе наблюдений, говорят мне именно о возникших копиях, а не о существующих отдельно параллелях!"
Вот такие строки на обрывке пожелтевшего тетрадного листа. Не много, не мало - мысль, выраженная посредством графитового карандашного стержня. И подпись: Марк.
Кто был этот Марк, Андрей не знал. Но наличие исписанного бумажного листка, гоняемого ветром по пыльному асфальту широкого безлюдного проспекта, наводило на мысль. А именно: Где-то должен быть человек. Тот, что исписал этот лист. Этот самый Марк. Вопрос: где?
Андрей еще раз обвел пессимистическим взглядом пустые глазницы девятиэтажек, провалившийся купол собора и заставил себя идти к мосту, соединяющему два проспекта: Зерюнова и Космонавтов. Не веря открывающимся перед глазами картинам сильного запустения.
"Как будто город покинут уже лет сорок", пронеслось в голове Андрея. "А ведь мы только сегодня ехали здесь с Лехой на великах. Обычный был город. Странно! Странно! Странно!"
Сгущающийся сумрак заставил Андрея поднять глаза к небу. Быстро надвигающийся фронт тяжелых облаков закрыл небосвод за считанные секунды. В опустившейся серости сразу выделился слабый огонек. Припустив через мост, юноша бегом преодолел расстояние до длинного, еще сохранившего часть плиточной облицовки, дома. Срывая дыхание, обогнул здание слева, ругая в сердцах архитектора, возводящего подобные китайские стены, добежал до предполагаемого подъезда и рванул вверх, перепрыгивая через две ступени. Седьмой этаж: темнота в пустых дверных проемах. Восьмой и девятый - то же самое. Сплюнув, Андрей побежал обратно.
В следующем подъезде, на восьмом этаже обнаружилась дверь, покрытая свисающими ошметками утепляющей обшивки. Андрей, сдерживая нахлынувшие эмоции, постучал. Не дождавшись ответа, толкнул. Скрипнув петлями, дверь отворилась.
- Кто-нибудь здесь есть? - Негромко спросил юноша, заходя внутрь. - Эй? Есть кто-нибудь?
Прикрыв за собой дверь, Андрей прошел через пустую прихожую, мимо заколоченного входа в комнату и закрытого санузла к слабо освещенной кухне. В переделанной под камин газовой плите догорают обломки деревянной мебели. Язычки красноватого пламени бросают дергающиеся отблески на облезлые стены и отражаются в залатанных стеклах окна, через которое на улицу выведен дымоход из проржавевшей железной трубы. Под окном, прислонившись спиной к лопнувшим чугунным батареям, сидит бородатый старик. Тощая ладонь прижата к рваным лохмотьям, закрывающим грудь. Остекленевший взгляд открытых глаз направлен на гостя. Бледная кожа обтягивает впалые скулы приоткрытого на последнем вдохе рта.
Андрей медленно подошел к старику и протянул руку к яремной вене. Пульс отсутствовал. Отпрянув, юноша развернулся и выскочил из квартиры.
Оказавшись на улице, прислонился к стене. Тяжелые тучи по-прежнему скрывали небо, не желая расставаться с накопленной влагой. Завывающий ветер, гонящий по двору пригоршни пыли, нагнал на одинокого человека тоску. Не в силах сдержаться, Андрей сполз вдоль стены на землю и разрыдался.
Когда приступ ощущения безысходности перешел в апатию и слезы высохли, дневная серость сменилась вечерними сумерками. Андрей просто сидел и отрешенно смотрел на пустой двор. Легкая одежда, в виде бридж и футболки, отлично подходящая для велосипедной прогулки теплым сентябрьским деньком, совершенно не годилась для быстро опускающейся температуры. Сообразив, наконец, что тело его нещадно содрогается дрожью от холода и зубы изображают из себя кастаньеты, Андрей заставил себя шевелиться. Вернувшись в знакомую квартиру на восьмом этаже, он раздул теплящиеся в импровизированном очаге угли и скидал туда остатки деревянных обломков, сваленных маленькой кучкой сбоку от бывшей газовой плиты. Затем выволок мертвеца за пределы своего нового жилища, оставив тело в соседней квартире, продуваемой насквозь через выломанные окна. Там же, нашел обломки мебели и другие куски дерева, сложенные в подобие поленницы, видимо заготовленные стариком при жизни. Провозившись до полной темноты, Андрей натаскал на кухню и в прихожую приличное количество дров и забаррикадировал дверь толстым шестом, обнаруженным в прихожей. Успокоившись, осмотрел доставшееся в наследство имущество. Маленький стол на шатающихся ножках. В ящике стола старые очки со сломанной душкой и поцарапанными стеклами, пьезозажигатель, пустой спичечный коробок и моток тонкой медной проволоки. В углу облезлая и безумно грязная телогрейка, одеть её Андрей не рискнул бы при любых обстоятельствах. В разваливающемся шкафчике обнаружился обколовшийся эмалированный чайник, рваная верхонка, надтреснувшая пластиковая кружка, несколько пучков сушеной мяты и железная банка с сушеными же грибами. Между окном и столом, алюминиевая фляга с водой. Андрей принюхался, пахло довольно свежей водой. Взял из шкафа кружку. Зачерпнул. Попробовал. Достал чайник и, наполнив его водой, поставил в очаг. С нетерпением дождался булькающих звуков и заварил несколько стебельков мяты. Ароматный запах распространился по кухне.
Андрей налил в кружку чай и уселся на пол подле очага. Веселое потрескивание огня, приятное тепло и горячий напиток позволили Андрею на несколько минут отрешиться от внезапной смены реальности. Но, где-то внутри, засело чувство не отождествленной тревоги.
Подкинув в очередной раз дров, Андрей погрузился в дрему, улегшись прямо на полу. Легкий стук в дверь вывел юношу из сна. Не поняв сначала, что его разбудило и где он находится, Андрей недоуменно посмотрел на пламя очага, обвел взглядом кухню и вздрогнул от повторившегося стука. Сердце бешено заколотилось в груди. Стараясь не дышать и не шуметь, на цыпочках, юноша подошел к двери и прислушался. По ту сторону слышалось сиплое дыхание. Затем хриплый голос произнес: