— Похоже, люди решили покинуть эту деревню. — сказала Саара, поднимая с земли чью-то тряпичную куклу и поглаживая её по настоящим волосам — Или их заставили это сделать.
— Не нравится мне все это… — протянул я, вслушиваясь в гробовую тишину пустого поселения и осматривая округу — Ой не нравится. Ложка! А ну в инвиз и в разведку, кружок вокруг деревни! Найдешь людей в зеленом или повозки без лошадей — я вздохнул — сделай чики-пуки.
— А что значит «чики-пуки»? — поинтересовалась эльфа, хлопая глазами.
Дроу провела когтями по горлу.
— Понято!
Исчезла и… и хрен её знает! Она ж невидимая! Наверное, убежала. Её ж вообще, в таком состоянии практически невозможно засечь! Да проще свою тень в ясный, солнечный, летний день в полдень, увидеть, чем её! Особенно в движении! Если когда она стоит, её еще хоть как-то видно — светящийся силуэт, то в движении он сливается, и ничего невидно и ничего не понятно.
У неё даже запаха у неё нет! Так что на охоте она может подойти к оленю в упор, отрезать ему голову и ноги, и тот так и не поймет, что его убило. А её кинжалы даже в моих руках режут кость как пластилин, а если иметь глупость и поставить клинок острием на кончик палаца, тех двух грамм, или скорее, колебания собственной руки, хватит, чтоб лишить себя пальца. А в её руках такие лезвия вообще не знают преград.
От неё блин даже нет того самого чувства, «чешущегося плеча», когда кто-то на тебя в наглую пялится. Она может разглядывать человека или животное в упор из невидимости, а тот даже этого не заметит. И единственное, по какому признаку её можно засечь — звук. Только вот даже его от неё мало — отсутствие веса, и фиг что хрустнет или зашуршит под её ногой.
— Ролд, — оживилась Саара — Ложка нашла кого-то. Говорит люди, но скорее в грязном, чем в зеленом. Спрашивает делать ли с ними «чики-пуки»?
Я задумался. Если это «те», то их надо убить и ни в коем разе не топать к ним на переговоры — своя жизнь дорога. А если это просто крестьяне, извалявшиеся в грязи, то… убивать их не стоит. Только вот как проверить?
— Спроси её, они там о чем-нибудь беседуют меж собой? Их язык ей понятен?
Девушка передала послание, а потом долго ждала ответа.
— Они молчат — наконец выдала она.
— Ясно… — задумался я, как дальше быть.
Подчерпнул немного грязи и написал на стене дома крупным шрифтом «Здесь был барон», а на другой стене еще крупнее написал при помощи Вилки «жду в замке». Еще немного подумав, по богатырски свистнул — просто так, от «захотелось».
— Ложка спрашивает разрешение сделать «чики-пуки». — вновь передала слова эльфы Саара, украдкой улыбаясь — Очень уж ей хочется попробовать. — и расплылась в умилительной улыбке, как будто мамашка, узревшая как её чадо впервые само сходило на горшок.
— Во кровожадная мелочь! — усмехнулся я — Нет! Пусть топает вперед по дороге в поиске самодвижущихся повозок на пути к следующей деревне, и возвращаться обратно. А мы пока тут походим.
— Она нашла. — огорошила меня жёнушка.
— Что?! Уверена что самодвижущаяся?!
— Повозка без лошадей и других животных. Движется и рычит.
— Где она сейчас? — посерьёзнел я.
— Стоит на ней сверху.
— Я про саму повозку.
— Где-то в лесу.
Я стукнул себя по лбу.
— Повозка ехала куда-то через лес, по дороге мимо деревни. Сейчас удалятся прочь на хорошей скорости.
— Ладно… пусть возвращается. — вздохнул я — И пусть сделает повозке «чики-пуки»!
Передав мои слова эльфе, Саара расплылась в блаженной улыбке, видимо услышав кучу слов благодарностей в свой адрес от получившего в свои руки конфетку ребенка.
Я ожидал увидеть какой-нибудь взрыв, или что-то типо, но ничего подобного не последовало. Тишина и покой, хотя присутствие где-то тут неизвестных напрягало. Через час Ложка вернулась, выйдя в паре метрах от Саары из инвиза. Сия, как начищенный песочком медный таз! И так и требуя всем своим видом, чтобы её начали все и разом расспрашивать о том, как именно она дела эти «чики-пуки». Я уже не рад, что так выразился! Но поскольку ни кто её об этом спрашивать не собирался, то она начала рассказывать сама, лишь недолго подувшись шариком.
— И тогда я прыгнула, поставила ногу вот так, а кинжал так, и после надавила вот так… — рассказывала она совершенно непонятную свою историю, изобилующею ненужными деталями и, пропуская кучу нужных мимо, попутно изображая все действия, прыгая и кривляясь во дворике домика, перед своей госпожой.
— Ребенок! Ну просто ребенок… — умиляясь пролепетала жёнушка, придерживая рукой свой живот.