— Кто ты вообще такой, мм? — Указав на мужчину ножом, Пятый закинула ногу на ногу. — Почему сама Куратор мечтает перегрызть тебе глотку?
— Память подводит?
Тяжело вздохнув, Пятый подошла к мужчине и, ударив его рукоятью ножа присела, рассматривая ровные очертания лица и ямочки на щеках, появившиеся из-за широкой улыбки.
— Начнем все с самого начала. Какого черта ты напал?
— Издеваешься, идиотка?
— Повторю, — дав мощную пощечину и поймав падающий стул с мужчиной, Пятый приподнялась, нависая над пленником, заглядывая в серые глаза. — Какого, черта, ты, напал?
— Обещал ведь бойся, — ухмыльнувшись, мужчина сплюнул кровь. — Но кто б мог подумать, что силы в тебе не те и ты так легко сдашься.
— Мы знакомы?
— Что, за пять лет твои крошечные мозги стали размером с шелуху от семечек? Печально, признаю, ожидал от тебя большего, Пять.
Отойдя от мужчины, девушка замерла, когда дверь за ними распахнулась, впуская Куратора с небольшими презентами.
— Издеваешься? — Кивнув на орудия пыток в руках помощников, Пятый вскинула бровь — Шейная ловушка? Железный кляп? Ты сошла с ума.
— Детка, не оставишь нас наедине?
— Да, взрослым надо поговорить, — широко улыбнувшись, мужчина откинул голову назад, заставляя пряди волос упасть на лицо.
Без интереса пожав плечами, Пятый покинула камеру, бросая короткий взгляд в сторону странного мужчины. Общался так, будто знакомы много лет. Куратор с довольной улыбкой встала напротив Пятого, приподнимая того за подбородок.
— Я так скучала, недомерок.
— Это не взаимно. Выкладывай, чего тебе.
— Как некультурно дерзить начальству, будучи привязанным к стулу, не имея шанса на побег. Хватку потерял, Пятый?
— В жопу себе засунь свои пустые речи, — тяжело выдохнув, Пятый отвел взгляд от Куратора. — Умудрилась-таки сломать эту девочку.
— Что? Ах, это, — отмахнувшись, Куратор присела на стул, прикуривая сигарету. — Полтора года понадобилось, а дальше все оказалось слишком просто. Психология, мой крошка Пятый. Пересечении стольких временных петлей дает о себе знать, действуя на рассудок, стоит только нажать на нужные клавиши и.
— Серьезный подход к делу, не совсем ясно на кой черт тебе сдалась эта девочка.
— Из нее вышла классная машина убийств, после тебя, конечно же.
— Она и была ей.
— Не скажи, крошка Пятый, ты сделал из нее ванильную конфетку, — облизнувшись, Куратор выпустила клубни дыма в сторону Пятого. — Да и сам стал слишком мягким.
— Еще что придумаешь? Ну, давай, я с радостью выслушаю бред обезумившей старухи и уйду отсюда, дела, знаешь ли.
— Не эти ли?
Выудив блокнот Пятого, Куратор начала медленно читать написанный текст, замечая, как лицо Пятого изменилось на пару секунд. Тонкие пальцы сжали веревку, дыхание слегка участилось, когда из блокнота посыпались разорванные в клочья листы. Куратор смеялась громко, истошно. Эта женщина явно сходила с ума.
Дверь в камеру открылась, впуская Пятого, со вздохом присоединяющую к чужой шее железное кольцо с гвоздями, заполонившие собой внутреннюю сторону. Приспособление напоминало собой капкан. Железный кляп, продетый через голову, фиксировался на затылке, не имея возможности спасть с лица жертвы.
— Я прям обязана? У тебя есть люди, обученные этому.
— Смеешь сомневаться?
— Есть такое, — хмыкнув, Куратор отсела дальше, с наслаждением смотря, как лицо Пятого, сидящего почти расслабленно, постепенно меняется, когда шейная ловушка, слегка переделанная на новый лад, сужалась на мужской шее, позволяя гвоздям разрывать кожу.
Пятый старался сдерживать рвущийся наружу крик, но боль, цепко хватающаяся за все тело, мешала концентрироваться на чем-то другом. Первый глухой крик позволил Куратору широко улыбнуться, наконец дожидаясь этого момента, когда наглый ублюдок будет страдать на глазах.
Присев перед мужчиной, Пятый сглотнула, прислоняя острие ножа к открытой груди. Тонкое лезвие с легкостью разрывало кожу, пуская кровь не только по одежде, но и на перепачканный пол, видавший уже многое. Чаще всего с ней самой.
Чужие руки за спиной дергались, пытаясь вырваться, когда Пятый, разозлившись такому порыву ударила ножом по слащавому лицу, оставляя еле заметную полосу возле левого глаза. В руках появился «аист», а женщина, наблюдающая за столь прекрасной картиной, засмеялась, закуривая очередную сигару.
Сняв с шеи ловушку и откинув ее вбок, Пятый ударила мужчину по лицу, вынуждая того на пару секунд отключиться. Тонкие пальцы ловко справлялись с задвижками на шейном отделе, закрепляя верх «аиста» как можно крепче. Развязав руки и заковав их в ручной отдел, Пятый оглядела этакую «жертву», уже смотрящую на нее с немым удивление и… Это восхищение?
С отделом для ног Пятый возилась, железная закрепляющая балка за ногами скользила по одежде, пока острый нож не отрезал добротную часть ткани, позволяя закрепить «аиста» полностью. Шея Пятого склонилась, подбородок касался холодного, слегка ржавого метала, руки затекли довольно быстро, позвоночник заболел.
— Что ты вообще хочешь от него?
— Моя дорогая Пять, не суй свой любопытный носик во взрослые дела. Лучше запоминай это прекрасное личико, он откроет охоту на тебя, как только сможет сбежать.
— Прекрасно, — отведя взгляд от мужчины, Пятый зацепилась взглядом за довольного Куратора. — Что мне мешает прикончить этого красавчика сейчас?
— Только пальчиком тронь жизненно важные органы, дорогуша и мы повторим наши любимые игрища. Ты же помнишь, да? Как эта самая игрушка сжимала твою шейку, пуская много крови, а пальчики, переломанные во всех местах, не хотели заживать пока в них не вставили спицы.
Передернувшись, Пятый прикусила губу, не желая перечить сумасшедшей женщине. Руки нервно сжались в кулаки и, услышав разрешение уйти, Пятый ушла, впервые разрывая пространство перед собой за пять лет.
— Что ж, крошка Пять, поговорим с тобой о светлом будущем, — сквозь мутную пелену, Пятый вскинул бровь, стараясь рассмотреть Куратора, все еще сидящую далеко. — Предлагаю вернуться в Комиссию и присоединиться, конечно же, ко мне. Власть — хрупкая вещь, каждый третий засранец пытается отобрать ее. А тебя боятся и уважают все безмозглые дураки, давай. Чего тебе терять? Семейку? Они и так подохли, как жалкий скот. Эту вот предательницу? Да и не нужна она была тебе, сам прекрасно понимаешь это.
Ухмыльнувшись, Пятый вздохнул, прикрывая глаза, показывая тем самым свое нежелание слушать мерзкий голос. Его злило все, даже тошнотворный лавандовый запах, витающий в воздухе со смесью рвоты.
— У нас впереди много времени, недомерок, сдашься, как и эта девочка, пресмыкающаяся сейчас передо мной, как верный песик, только косточку ей протяни. Но прежде, чем мы расстанемся с тобой сейчас, крошка Пять. Позволь показать труды опытов на второй крошке Пять.
Достав из кармана элегантного красного пиджака, Куратор пошла к Пятому и, набрав в шприц прозрачную жидкость, поднесла к разорванной шее мужчины. Подняв вопросительный взгляд, Пятый простонал от боли во всем затекшем теле.