— Хорошая девочка, удивляешь.
— Отпустишь шею или при них будем выяснять отношения?
— Ставлю сотку на Пятого, ах, да, — смеясь, Клаус поднялся, разнимая двух Пятых. — Ваша семья не кучка беспомощных деток.
— Впервые согласен с Клаусом, — поднявшись, Лютер подошел к брату, кладя на плечо Пятого руку. — Это мера безопасности для каждого из вас.
— Тем более мне не привыкать сидеть в душном помещении несколько дней подряд.
— О чем ты?
— Ну, Эллисон, скажем так, мой отец отличался особой жестокостью в плане наказаний. Даже портрет мой снял, когда я попала в барокамеру в третий раз. Какие сладкие речи он пел в честь Лютера и Диего, впервые Второй и Первый превзошли бунтующего Пятого.
— Тебя держали в барокамере?
— Да, Пятый, меня держали в прекрасной барокамере.
1 октября 1989 года.
Свесив ноги с крыши Ратуши ЛА, Пятый потягивал дорогой виски, смотря на город с огромной высоты. Поздравляя себя и свою родню с днем их чертового рождения, Пятый молча кидал нож, появившийся у него откуда-то десять лет назад. Удобный нож-бабочка идеально лежал в руке, заточенное лезвие с легкостью разрезало шелковую ткань, бывший владелец ухаживал за оружием.
Сделав глоток и ощутив спиной чужое присутствие, Пятый вздохнул, коротко смотря в сторону фигуры, усевшейся рядом. Женские руки отняли бутылку, приподнимая ее в воздух, а затем отпивая янтарную жидкость, приятно обжигающую горло.
— Еще живая?
— А должна была помереть?
— Разве что от моей руки, — ухмыльнувшись, Пятый крепко сжал рукоять ножа, спрятанного под рукав пиджака. Он встречался с этой девушкой второй раз. В первый они чудом не убили друг друга.
— Чудная погодка.
— Теперь мы говорим больше пяти слов прежде, чем перегрызем глотки? Интересно.
— Сегодня такой прекрасный день, да, Пятый?
— Знаешь, говорят, самая большая удача — умереть вовремя.
— Это предложение?
— Так, скорее легкая ложка меда в познания врагу.
— Так мы уже враги? — Протянув бутылку, Пятый оперлась подбородком о руку, с интересом разглядывая постаревшего Пятого. Миловидные черты лица поддались годам, проявляясь морщинками и кладками между бровями, он явно много хмурился.
— Сегодняшний день пройдет без мордобоя?
— Определенно, ведь день рождения нужно праздновать так, будто этот день последний в твоей жизни.
Ухмыльнувшись, мужчина отпил виски, протягивая девушке и, прикрыв глаза, замолчал, наслаждаясь теплыми лучами солнца.
— Кто ты вообще такая?
— Твой личный кошмар, хотела бы я сказать, но, — громко засмеявшись, Пятый чудом удержался на краю. — Что и требовалось ожидать.
— Детка, подрасти сначала, потом и поговорим.
— Мы одногодки, дурень.
— Для пятидесяти возьми ты выглядишь молодо.
— Стечение обстоятельств и дурная привычка совать свой нос куда не нужно. Значит, уже пятьдесят восемь.
Рассматривая бывшего напарника, которого помогла вспомнить прекрасная токовая терапия от Куратора, девушка слегка улыбнулась, замечая знакомые ямочки на щеках Пятого. Этот человек наслаждался и, в то же время страдал. Глаза выдавали Пятого постоянно, когда тот резко выпадал из реальности, фокусируясь на одной точке. Как и сейчас.
Серые глаза смотрели вверх на голубое небо, слегка морщинистая рука сжимала украденный еще в палате нож, а вторая, держась за край крыши, была накрыта чужой. Вскинув бровь, Пятый повернул голову вбок, смотря на свою руку.
— Что?
— Странный порыв нежности, не находишь?
— Могу себе позволить в собственный день рождения творить все, что удумаю, знаешь ли.
— Конечно, еще и дни рождения в один день. Сейчас вселенная должна схлопнуться перед двумя псами Комиссии, чье появление на свет не принесло ничего хорошего.
— Протестую, твой потерянный и пустой взгляд говорит об обратном.
— Тебе не понять.
— Возможно, а вдруг?
— Что может понять та, чей лживый рот выдает столько дерьма, что все убитые клиенты где-то в аду до сих пор отмываются от них.
— А еще спрашиваешь кто я такая, зная даже такое.
— О противнике знай больше, чем о родной семье.
— И держи его ближе, как лучшего друга.
Замолчав, Пятый отвернулась, рассматривая далекие здания по всему ЛА. Город оказался красивее, чем представлялся себе. Родной, неизведанный. Где-то там сейчас ее или мать Пятого, ничего не подозревая, занимается своими делами, а уже через считанные минуты окажется в положении, рожая такого упертого ребенка.
Оба Пятых косились на карманные часы, сверяясь со временем, когда синяя вспышка, появившаяся на окраине города, достала до них, отбрасывая на бетонную крышу. Держась руками за голову, девушка неистово кричала, прося голоса в голове замолчать. Кровь медленно стекала с носа Пятого, лежащего в идентичной позе девушки.
Не в силах подняться, Пятые не знали, что вспышки оказалось две. Они не видели, как мерцание вокруг двух домов разрушало все, что находилось вблизи них, унося в тот день жизни многих. Впервые Пятый ощутил беспомощность, протягивая руку в сторону другой версии себя, когда память, вернувшаяся на короткий миг, вновь исчезла, унося следом за собой эту парочку. Две реальности соединились в одну, объединяя два конца света в одну глобальную проблему, сокрытую еще давно, в далеком 1966. В году, когда Пятые, во время еще совместной работы поняли нечто такое, чего сторонились долгое время.
Пятый выпал перед своей семьей в юношеском возрасте, помня о себе лишь про службу в Комиссии. Вторая Пятый оказалась недалеко, к сожалению, помня все за двоих, встречаемая в этом времени Куратором, чья широкая улыбка не сулила ничего хорошего.
Комментарий к 3 Дня до Апокалипсиса или Соединение реальностей
ЛА - Лос-Анджелес
========== 2 Дня до Апокалипсиса или Потерянные воспоминания ==========
11 января 1966 года. Рио-де-Жанейро.
В королевской библиотеке стояло тишина, нарушаемая шуршанием тонких листов старинных книг. Пятый сидел за столом, вчитываясь в изучения ученых о прыжках во времени, изредка ухмыляясь их простоте мышления.
Подмечая для себя какие-то факты, мужчина записывал их в новый блокнот, почти полностью исписанный вычислениями, перечеркнутыми по несколько раз. Рио только-только просыпался в то время, как Пятый даже не ложился спать, пробывая в таком темпе уже третий день их прибывания в столь необычном городе.
Оставив напарницу в отеле, Пятый наслаждался тишиной и кофе, который никто не выдергивал из рук, допивая до дна. Не было назойливого голоса с разных сторон, пытающегося помочь, хотя, мужчина и признавался, что бывали моменты, когда напарница и была полезной своей болтовнёй.
Откинувшись на спинку стула, Пятый потянулся, широко зевая и, быстро встав, направился к очередному длинному стеллажу, полностью заполненному старинными книгами. Аромат старины, терпкий кофе, все вокруг создавало непревзойдённый антураж, не встречаемый где-то еще во время заданий. Они повидали множество библиотек, часть из них пострадала от нелегких заданий, но эта отличалась собой.