— Что такого особенного в этом объекте?
— Три дня тишины помахали мне ручкой и ушли в закат, — пожав плечами, Пятый слегка замедлил шаг, ровняясь с напарницей. — Чаще всего выбор Комиссии падает не то, чтобы на основной ключ к изменению времени. Они задевают винтики, иногда спусковые крючки.
— А сама бомба?
— Последний раз, когда мне пришлось устранить бомбу — отлеживался в любимой Комиссии почти неделю. Цепная реакция подействовала на способность, Куратор, конечно же, ничего «не знала».
— То есть мы идем за бомбой.
— То есть за бомбой.
Согласившись, Пятый вздохнул, доставая пистолет и, спрятавшись за толстым стволом дерева, огляделся. Показав пальцами число три, Пятый прицелился одному в голову, когда заметил знакомый отблеск разрыва пространства, чьи-то руки и труп, летящий на землю со свернутой шеей.
Ухмыльнувшись, Пятый вышел из своего укрытия, отрицательно кивая головой и, выстрелив двоим в лоб спрятал пистолет, медленно обходя ловушки.
— Не сработаемся.
— Тебе пришлось потратить четыре дня на то, чтоб это понять? Поддерживаю, не сработаемся.
— Ты можешь хоть на минуту засунуть свое желание подражать мне и осознать, что тебе и трех жизней не хватит быть таким же.
— Что? У кого-то завышенная самооценка, я посмотрю.
— Оправданно завышенная, идиотка.
— А ты, как погляжу, умнее всех, мм?
— Сейчас я начинаю переживать за то крошечное, что ты считаешь мозгом.
Пятый, отстала, замирая на месте от прохладного дула пистолета, приставленного к затылку. Тяжелый вздох напарника лишь раздражал. Скрестив руки на груди, Пятый вскинула бровь, как бы прося сделать хоть что-то.
— Кто вы?
— Вы? Простите, офицер, я ее не знаю, — подмигнув Пятый исчез, оставляя девушку наедине с целью.
— Эгоцентричный мелкий ублюдок, — выплюнув, Пятый дернулась, когда звук спущенного курка дошел до ушей.
Подтолкнув девушку, офицер вынудил ее пойти вперед, стараясь огибать все ловушки, изученные напарниками за три дня тишины. Свет от разлома еле-еле задевал пальцы, способности будто издевались над Пятым, всегда подводя в нужное время.
Шатер встретил их теплом и запахом жженой плоти. Множество трупов, лежащих на земле, были с прижженными глазами или ртом. От такого зловонья хотелось выплеснуть весь завтрак. Пистолет с грохотом приземлился на небольшой стол, а девушка, сев на стул, быстро привязана к нему веревкой.
— Знаете, я не любитель всяких там игрушек, а уж практика в связывании.
— Закрой рот, — ударив Пятого по щеке, мужчина сплюнул перед ее ногами. Подняв голову и вздохнув, Пятый пожала плечами, расслабляясь под чужим тяжелым взглядом.
— Ты ведь все равно покойник, так к чему этот фарс? Развяжи, побьем друг друга и разойдемся. Я — с твоей головой, а ты. А, — прыснув, Пятый улыбнулась, — а ты останешься здесь кормить червей. Все счастливы, все довольны.
— Комиссия сейчас весь сброд к себе берет?
— Что, прости? Откуда… — закатив глаза и сплюнув собравшуюся во рту кровь, Пятый, заметив напарника, сидящего в другом конце палатки, кивнула. — И как бывшая собака Комиссии способна вызвать проблемы?
— Попридержи язык, сучка Куратора.
— Я бы попросил, — подав голос, Пятый закинул ногу на ногу, потягивая ароматный кофе из небольшой чашки, — оскорблять эту дурочку исключительно моя прерогатива.
— С каких это пор?
— Как стала моим напарником.
— И как я могла забыть, — прикрыв глаза Пятый выдохнула. — Я долго еще связанная-то буду?
— Я бы еще рот тебе заклеил, но, хочу отдать должное, узнали мы весьма интересное.
Оказавшись возле офицера, Пятый, отпив кофе, оглядел его с ног до головы, стараясь вспомнить бывшего работника Комиссии. Мужчина, схватив автомат нацелился.
— Не помню тебя, — заключив, Пятый перерезал веревки, держащие напарницу в тисках. Благодарный кивок, девушка потирала потертые руки, все еще с непониманием смотря на Пятого.
— Накой черт давать задание убить кого-то, но не указать, что это свой?
— Куратор играет со всеми вами, глупые детишки.
— Помолчи, не с тобой сейчас общаюсь, — ударив офицера ногой в живот, Пятый, допив кофе, поставил чашку на стол, с наслаждением потягиваясь. Тепло от кофе придавало энергии и расслабляло. — Что-то еще?
— Ловушки, кстати, не на своих местах.
— Да? Умно, — слегка склонившись в теле назад, Пятый напрягся. — Она знала, что мы идем, знала каждый шаг. Хитрая стерва.
— Это ваш с ней флирт и забава, увольте от лицезрение сего дерьма, блевать хочется.
— Кто ты такой, мать твою?
Достав пистолет и направив его на офицера, Пятый замер, ощущая чужой холод руки на своей. Вскинув бровь, юноша с непониманием перевел взгляд на напарницу. От прикосновения кожа пылала еще больше.
— Не смотри так, давай подумаем логически.
— А ты так умеешь?
— Боже, — прикрыв глаза свободной рукой, Пятый тихо простонала. — Своих заказывают лишь тогда, когда те сильно напрягают начальство своими косяками, так?
— Ну.
— Может узнаем, что этот, — кивнув в сторону офицера, сидящего неподвижно, Пятый напрягла руку, заставляя напарника опустить пистолет, — сделал такого, чтоб Комиссия направила лучшего киллера и его нового напарника.
— На долю забираю свои слова назад, ты можешь быть полезной.
Грубо подняв и усадив мужчину на стул, Пятый, привязав его, подтянул рядом стоящий стул, поворачивая его спинкой к офицеру и садясь. Широкая улыбка вызывала легкую панику у офицера, переводящего взгляд с Пятого на другую, стоящую неподалеку.
— Итак, поболтаем, как старые друзья? Кто ты такой.
— Твой кошмар.
— Смешно, — цокнув языком, Пятый развел руки в стороны. — Вся Комиссия спит и видит, как бы прихлопнуть меня, пока не удалось никому.
— Это просто мне было лень угрожать тебе.
— Да-да, — махнув рукой, Пятый приставил пистолет к чужой ноге. — Начнем с самого начала: кто ты такой.
— Да пошел, — не успев договорить мужчина закричал. Пуля насквозь прошла через бедро.
— Я могу это делать вновь и вновь, но лучше сказать все сразу, поверь, живее будешь.
— Ты ведь убьешь его.
— Да ты, — повернувшись к напарнице и выстрелив в ее сторону, Пятый лишь на миг потерял ее из виду. Получив легкий удар в плечо, Пятый вздохнул. — Никакой пользы.
— Может, метод слаб, Пятый? Надо нечто поинтереснее, чем тупо простреливать ему ноги с руками.
— Кто-то заделался в первоклассные палачи? Ну, прошу.
Встав со стула, Пятый в пригласительном жесте указал на него, отходя недалеко. Его взгляд устремился за небольшое окно. Пятый всем видом показывал потерю интереса к этому делу. Присев и достав бабочку, Пятый мило улыбнулась.