— Я не такая, как этот садист, — тихий смешок со стороны Пятого вырвался в ту же секунду. — Но даже у меня есть свои методы.
— Катись к черту, Кураторская стерва.
— Да брось, — дернув рукой вперед и разрезав чужую щеку, Пятый нахмурилась. — Откуда вся Комиссия понабралась этой чуши?
Мужчина тихо шипел, вертя головой и проклиная Пятого, сидящую перед ним с невинной улыбкой на лице.
— Мы ведь старые добрые друзья, так расскажи нам все и катись до следующего визита киллеров. Это ведь не трудно, рассказать двум невинным деткам о всех скелетах в шкафу.
— Когда я найду вас, а я найду, сукины вы дети, эти руки сделают с вашими личиками такое, что мать родная не узнает.
— Достал.
Встав и пинком повалив стул с офицером, Пятый наступила ногой на мужскую грудь.
— Не такой она садист, — подойдя к напарнице Пятый присел. — Имя и то, что нарушил.
— Пошел к черту.
— Имя, — выстрел раздробил мочку уха, вырывая крик. — И что нарушил.
— Хейзел, — сквозь зубы прошипел офицер.
— Уже лучше. И что же ты сделал, Хейзел?
— Выкрал то, что способно убить такого, как вы.
Напарники с непониманием переглянулись.
— Что значит это твое «такого, как мы»?
— Отребья, способного воздействовать на петли не замечая того.
— Попробуем без таких грязных слов, — Пятый выстрелил в правое плечо, кровь испачкала его лицо. Мужской крик, возможно, был слышен где-то внизу. Офицер кричал и вырывался, вынуждая Пятого, держащую его ногой за грудь, ударить.
— Когда придет время вы разрушите этот мир, но Куратору это не выгодно и она создаст то, что сможет либо убить, либо отнять способность. Все зависит от мотивов стреляющего.
Мужская рука, схватившая женскую, указала на область его сердца.
— Сюда, если намереваешься убить этого ублюдка, — рука поползла ниже, ложась где-то между ребер. — Здесь, если хочешь, чтобы говнюк никогда не мог больше открыть разлом.
Вырвав руку и покинув палатку, Пятый спряталась за ближайшим деревом. Завтрак все же выбрался наружу. Опираясь лбом о дерево, Пятый слышала легкие шаги позади себя. Сил не было даже повернуться к напарнику, а уж думать или говорить.
— Куратор слетела с катушек. Но что-то не стыкуется. Она ведь понимала, что мы будем общаться с ним и узнаем о том, что он сделал.
— Может, все это задание, знакомство и дуэт для того, чтоб мы узнали это?
— Что это, Пятый?
— Я не знаю.
***
В камере всегда было тяжело дышать. Благодаря этому сила Пятого подводила ее, мешая концентрации для прорыва разлома. Вдох давался тяжелее, чем выдох, резкий, выбивающий залежи воздуха в легких. Синяя вспышка не привлекла к себе, просто слегка удивила. Широкая улыбка, пугающая когда-то всех всегда вынуждала улыбнуться в ответ, просто чтобы позлить, в этом был их дуэт: один злит, второй злится.
— Ну, привет, маленькая лгунья.
Вскинув бровь, Пятый села напротив бывшего напарника, повторяя его позу: подогнутые ноги, локти, упертые в землю и подбородок, мирно покоящейся в подставленных ладонях.
— Угадай где я был. — Удивление на лице Пятого вызвало кивок в знак согласия, юноша продолжительно кивал. — Верно-верно, успел поработать на Комиссию, пока вы тут прохлаждались. И, знаешь, что я там нашел? Записи, как одна лживая тварь пытала меня в угоду своего прекрасного начальства. О, нет-нет, подожди, самый сок только дальше. Оказывается, это и правда была ты в квартире того ученого, ты отдала записи Куратору и вынудила работать на нее куда дольше.
Опустив голову, Пятый разорвала зрительный контакт с юношей. Она не думала, что правда окажется такой больной и неприятной.
— Знаешь, что странно? Среди отчетов о всех твоих прекрасных пытках, я нашел много фоток, — подняв изображение их двоих в Париже, Пятый прислонил их к стеклу. — Мы такие сладкие, аж до ужаса противно, а тут, — показав фото, где Пятые наслаждались друг другом после наводнения, Пятый фыркнул, замечая на чужом лице удивление. — Почему я выгляжу на всех этих вот снимках каким-то счастливым? Почему? Что в тебе, маленькая дрянь, такого особенного, что я забывался?
Улыбнувшись уголками губ, Пятый подняла взгляд, теплый, узнаваемый взгляд, которым она смотрела на него в ту ночь, когда из уст уже не случайно вырвалась фраза: я так испугался.
— Именно из-за вот этого дерьма Куратор имела влияние на тебя, ты хоть осознаешь это? — Кивнув, Пятый приложила ладонь к стеклу, перекрывая для себя фото. — И ты, как дурочка поддалась этому порыву? Зачем?
— Ты стал единственным близким для меня человеком, — голос был тихий, Пятый прерывалась, чтоб прокашляться. Дышать после этого становилось труднее, но она продолжала говорить. — А потерять семью во второй раз я не смогла бы.
— И поэтому ты дала почву для экспериментов этой сумасшедшей? Какая ты идиотка.
— Зато ты дома, — замолчав, Пятый отвернулась, прерывая зрительный контакт на длительное время.
Пятый поднялся, кулаком ударяя по железной камере и, раскидав принесенные фотографии ушел, оставляя после себя горсть приятных воспоминаний и тяжелый груз прошлого. Чья-то рука подняла снимки, рассматривая их с нескрываемым наслаждением. Куратор обвела Пятого взглядом, вынуждая девушку, забывшую о нехватке воздуха дернуться вверх. Руки разбивались о метал, оставляя кровавые разводы. Она кричала, а Куратор, подойдя вплотную к двери лишь мило улыбнулась.
— Тик-так, моя дорогая. Через час придет судный день, а твой благоверный просто ушел за тем, что когда-то было украдено у меня.
— Он? — Удивленно уставившись на начальство, Пятый отступила назад. — Нашел его?
— О да, дорогая, нашел. Из этого дурочка, Хейзела, хороший, разве что, носильщик тел. Развлекайся, пока можешь.
Массивная дверь с грохотом упала, позволяя глубоко вздохнуть, возвращая способности, приятно охлаждающие все тело. Подмигнув, Куратор исчезла. Лавандовый шлейф смешался с терпким кофейным, фото разлетелись по всему помещению, а на грохот сбежало все семейство. От камеры ничего не осталось.
Выйдя вперед, Пятый крепко держал пистолет, целясь в левую область груди. Он был не похож на те, что когда-либо выдавала Комиссия: слишком маленький и аккуратный, украшенный какой-то фразой по всей рукояти.
— Как же ты нашел его?
— Пока был в Комиссии наведался к Хейзелу. Он просил передать тебе привет, стерва.
— Пятый, хватит.
— Умолкни, Диего, — скинув с плеча руку брата, Пятый медленно направился в сторону девушки, спуская курок.
— И все как раньше: я на мушке, а ты наслаждаешься минутами превосходства. Только знаешь, — подняв руки вверх Пятый откинула бабочку в сторону. — Я не хочу больше этого дерьма.
— Подними его, — крикнув, Пятый кинул украденный когда-то нож в ее сторону. — Живо, Пятый, подними эту долбанную железяку.
— Не хочу.
Здание Академии пошатнулось, выбивая из колеи каждого. Харгривзы кинулись наверх, готовясь в любой момент атаковать врага. Диего, вытащив ножи побежал вперед, точно попадая одному спецназовцу. Эллисон, уклоняясь от града пуль, спряталась за ближайшую выпирающую стену, кивая Лютеру, продвигающемуся вперед.