Маргарет была спокойной, рассудительной и терпеливой. Её сестрица, напротив, была импульсивной, раздражительной и, как отмечала Маргарет — жестокой. Когда утром человек являет собой идеал выдержанности, а к вечеру превращается в буйного мустанга, надо признать, что это, минимум, должно внушать недоумение!
Рафаэль уже не раз приглашал Маргарет в орден, но каждый раз получал отказ. Возможно, сестры Ламберт и хотели туда попасть, но они не могли решить, кто пойдет отвечать на вопросы Ватмос. Если Маргарет не тянуло в Апокрифос, потому что тематика ордена ей, в принципе, была неинтересна, то Эвелин не шла туда, потому что её больше привлекала деятельность Золотой Зари. Как-то вечером сестры разболтались между собой.
— Если бы я стала обладательницей Черной Зари, — мечтала Эвелин. — Я бы перестроила все на манер ордена Золотой За…
— Если бы, да кабы! — перебила Маргарет. — У тебя ума не хватит управиться с организацией в тридцать тысяч человек. Хочешь стать верховной жрицей, покрасить волосы в черный цвет, надеть балахон и вызывать духов?
— Да! — в глазах Эвелин промелькнула искра. — Все поменяю на свой лад!
Маргарет только покачала головой.
Еще одна колоссальная разница сестер заключалась в том, что Эвелин увлекалась различного рода магией. Она постоянно изучала трактаты по демонологии, гримуары и интересовалась оккультными направлениями. Однажды Эвелин на полгода нырнула в изучение древних рун и зороастризма. Маргарет не разделяла её интересов. Напротив, она исправно посещала церковь по воскресеньям. Ангел и бес. Эвелин в личине Маргарет постоянно беседовала с Рафаэлем на тему эзотерики, в то время как настоящая Маргарет не любила подобные беседы и разговаривала с Даэнтраком на философские и далекие от оккультизма темы. Именно поэтому Рафаэль иногда впадал в ступор и не знал о чем поговорить! То она просит рассказать про легионы Асмодея и ведьмовские процессы, то требует дискуссии по поводу политики.
В таком круговороте прошел почти год. Для кого-то игра так и осталась игрой, а для кого-то превратилась в любовь. Эвелин откровенно поливала грязью Рафаэля, говоря какой он наивный, а Маргарет только молчала. В один вечер она не вынесла оскорблений в адрес Рафаэля и вставила свое слово. Эвелин в ответ и сделала безумный шаг — пошла вступать в Апокрифос. В тот вечер Маргарет сделала самую большую ошибку в своей жизни. Они никак не могли прийти к компромиссу и старшая из сестер придумала условие. Казалось бы, совершенно безумное и неосуществимое условие.
— Давай договоримся так! Если ты ответишь на первый вопрос — Рафаэль твой, а если нет — тогда и разговора нет. Кто победит в споре навсегда останется с ним. Больше не будет этих идиотских розыгрышей и спектаклей. Возьмешь Черную Зарю — я уйду с твоего пути и делай, что хочешь!
Эвелин открыла от удивления рот.
— Сестрица, моя дорогая сестрица! А еще меня называют наглой? Ты смеешься? Ответить на первый вопрос!? Хотя бы на четвертый!
— Кто-то у нас умный и все знает? Кто бахвалился пару дней назад, что знает все на свете?
— Нет, так не пойдет! Несправедливое условие!
— Поступим следующим образом! — Маргарет взяла со стола бумажку и скомкала её. — Угадаешь, где лежит бумажка — я принимаю твои условия, если же нет — мои. Идет?
— Хитрая же ты, Маргарет! При любом раскладе ты остаешься в выигрыше! Еще не факт, что я смогу сдать экзамен на Калитерос Ватмос, — Эвелин вздохнула. — Ладно! Будь, по-твоему! Ты все-таки старшая!
В конечном итоге, манипуляции закончились тем, что Эвелин не угадала в какой руке лежит маленькая полоска бумаги. Завтра она скажет Рафаэлю, что пойдет в орден, а уж на какой она сможет ответить вопрос — зависит только от нее.
4 ноября 1935 г.
— Добрый день Маргарет! Я смотрю, Рафаэль все-таки сумел уговорить тебя сделать это, — Александр Берегард посмотрел на стоящего в стороне Терастиос. — Правила ты знаешь! Мы задаем вопрос, а ты должна в течение пяти минут предоставить ответ. Если не укладываешься по времени или отвечаешь неверно, то мы будем вынуждены отказать тебе и пригласить в следующий раз, — Берегард улыбнулся.