Маргарет Ламберт попала в больницу чуть более трех недель назад, после того, как потеряла сознание на ритуале прорицания. Первый диагноз, который поставили Маргарет — внематочная беременность. Но, когда ей сделали анализ крови, поняли, что беременность здесь не при чем. В крови обнаружили высокое содержание цианида. Еще больше этого смертельного яда нашли в чаше с вином, из которой она сделала всего один глоток. Цианид или как его еще называют цианистый калий, является одним из самых смертоносных ядов. В том маленьком глотке концентрация была достаточно велика, чтобы убить взрослого человека, но волею судьбы Маргарет уцелела. Эвелин уже третью неделю ходила и скрежетала зубами из-за неудавшегося покушения. Два месяца она не могла попасть в орден, потому что Маргарет хорошо охраняли, но попасть на ритуал и отравить вино она сумела. План был таков: Маргарет умирает, и её тело увозят в морг; Эвелин переоблачается и является Маргарет заново воскресшей. У кого крыша поехала окончательно, становится понятно сразу…
Спустя двадцать минут, Эвелин покинула палату. Остались только Мишель и Келли.
— Что с нами будет, когда она умрет? — спросила Келли. — Орден распустят?
— Не знаю, — Мишель уже давно не спрашивала её о чрезмерной симпатии к умирающей. — Мне сейчас все равно. Ламберт уже не жилец, её дни сочтены. Она не протянет и до конца недели.
— Ты также говорила неделю назад, но как видишь, ты оказалась не права.
— Мне плевать! Я здесь исключительно по просьбе Берегарда. Он единственный адекватный человек и только к нему я прислушиваюсь.
— А как же Рафаэль?
— Несомненно, он человек неординарный, но она, — Мишель показала пальцем на Маргарет. — Посеяла в нем семена зла.
Келли встала со стула и достала из-под одеяла правую руку Маргарет. На иссохшей, мертвенно-бледной руке покоился черный браслет с двумя красными застежками. По коже Мишель побежали мурашки. Этот браслет внушал непостижимый ужас и как ни странно, уважение. Немой свидетель жестокости и коварности Маргарет Ламберт. Мишель не удержалась и подошла, чтобы своими руками потрогать холодный металл. Она задела рукой браслет, но он оказался теплым, видимо, от прикосновения к телу Маргарет. На нем была красиво выгравирована надпись на неизвестном ей языке. Точнее сказать — четыре иероглифа.
— Высечено алмазом, — радостно пояснила Келли.
— Алмазом? Почему именно алмазом? — усмехнулась Мишель.
— Потому что больше ничто не может пробить твердость этого браслета!
— Даже так! А что здесь написано?
— Я не знаю, — ответила Келли. — Даже не знаю, что это за язык такой.
— Неудивительно, что в больнице больны все без исключения, — Мишель встала со стула. — Пойду-ка я отсюда.
С этими словами она громко хлопнула дверью. Её шаги еще минуту эхом отдавались в коридоре. Келли смотрела на дверь, а потом повернулась к Маргарет. Когда она увидела её бегающие глаза, чуть не вскрикнула от испуга.
— Не оставляй меня ни на минуту, — сказала Маргарет. — Эвелин дважды подливала яд мне в графин. Она не успокоится, пока не загонит меня в могилу.
Её голос звучал на удивление ровно и бодро. Келли минуту не могла понять, в чем дело, а потом проговорила:
— Что мне делать?
Маргарет кивнула головой в сторону подоконника.
— В этом сосуде яд! Эвелин должна глотнуть из него!
— Как? — Келли выпучила глаза.
— Поменяй воду местами. Тот графин, что на столе, должен быть наполнен ядом. Из него постоянно пьет Эвелин. Разберешься? Я бы сама все сделала, но пока еще не набралась сил, чтобы бегать по палате, меняя воду.
Келли взяла сосуд с подоконника и разлила воду в два стакана. Затем она опустошила графин на столе и вылила в него отравленную воду. Она ополоснула сосуд, налила воды из-под крана и поставила на подоконник.
— А теперь следи, чтобы из него никто не пил, кроме Эвелин, — тихо проговорила Маргарет. — Хотя… Просто позови её сюда. И Келли, — крикнула в след Маргарет. — Возьми сумочку с косметикой. Вспомнишь старую работенку!
— Кто-то очень даже жив? — Эвелин села на кровать сестры.
— Кто-то не рассчитал дозу яда, — усмехнулась Маргарет. — Я смотрю, тебя это задело? Задело, что я отняла это, — она достала из-под одеяла браслет Черной Зари и показала Эвелин. — Чего бы добилась, убив меня?
— Справедливости! Я получила пощечину, плевок. Мое унижение требует мести. Обещаю тебе, сестричка, ты не доживешь до конца месяца…