— Нет, расскажи! — нетерпеливо сказала Джесс.
— В Кодексе Тождеств полномочия Кириархикос были конкретно прописаны. Личность, владеющая черным браслетом, становилась сакральной и неприкосновенной. Только смерть Кириархикос могла освободить его от его обязанностей и полномочий. Кириархикос мог стать только один человек. Если бы случилось так, что появился носитель черного браслета, то вопрос первого уровня сложности перестали бы задавать. Терастиос могло быть сколько угодно, но Кириархикос — всего один! У него была вся полнота власти. Быть тираном или добрым королем, решал он сам. Если суд приговорит человека к смерти, Кириархикос одним словом мог отменить это решение. Проще сказать — он был, как фараон.
— То есть, если бы я пришла, ответила на первый вопрос, я бы получила черный браслет? — удивленно спросила Джесс.
— Да! — смеясь, ответил Габриэль. — Но это кажется пустяковым делом лишь на словах. Кириархикос Ватмос мог заслужить только непростой человек.
— Ужас, — качала головой Джесс. — Язык сломаешь от таких названий!
— А из чего был сделан черный браслет? — поинтересовался Марк. — Из золота?
— Нет, не из золота. Создателям важна была не ценность металла, из которого изготавливали браслет, а его твердость и прочность. Браслет Черной Зари изготавливался из карбида вольфрама. На всем белом свете тверже этого сплава лишь алмаз. Карбид обладал фантастической прочностью. Будучи в пять раз прочнее титана, он был крайне износостойким.
— Никогда не слышал о таком, — покачал головой Марк.
— Это и неудивительно. Ну что, вы поняли суть цветов? — спросил у них Габриэль. — Тогда я продолжаю! Про синий, а тем более черный браслеты спрашивать не приходилось — их могли получить только интеллектуально развитые люди, которых просто не было. Студенты-основатели постепенно ушли в тень, а позже их попросту убили.
— Как, взяли и убили? — Джесс выкатила глаза.
— Да, Ганса и Хенрика просто убрали со сцены. Апокрифос обладал серьезным влиянием. Половина полицейских города под формой носила белый браслет. Сделать так, чтобы два человека просто перестали существовать на белом свете, для Апокрифос было полнейшим пустяком. — Габриэль откинулся на стуле. — Теперь в ордене практика спиритических сеансов была обыденным делом. Чем чаще сменялся «Столп Света», тем мрачнее становилась политика ордена и менялась цель их деятельности. С 1926 года там впервые стали практиковать человеческие жертвоприношения своих же членов. Сначала раз в полгода, потом на каждый праздник ордена. Закончилось все тем, что стали убивать раз в неделю. Представьте себе, убивать минимум пятьдесят человек в год, которых считаешь своими братьями по духу.
— И никто не замечал пропажи людей? — ахнула Джесс, — как так?
— Всему есть свое объяснение. Но скажи мне Джесс, почему каждый год пропадают десятки младенцев до сих пор?
— Не знаю, я не слышала об этом!
— Конечно, не слышала, ведь про это в газетах не пишут. Всегда найдется тот, кому будет выгодно исчезновение того или иного человека!
— А кого убивали? — спросил Марк, открывая вторую бутылку пива.
— Убивали только Аплос Ватмос, потому что они считались пешками. Конспирация была высочайшего уровня. Все что происходило за закрытыми дверьми, за стены Апокрифоса не выносилось. Я не знаю, почему люди туда шли! Наверное, они не знали, что это может оказаться билетом в один конец. Но люди вступали туда и гордились своим белым браслетом с двумя белыми застежками. Они ходили зимой, держа браслет в руке, потому что куртка или пальто закрывали его на запястье. Те кто, не состоял в ордене, смотрели на Ватмос с восхищением. Хотя я думаю, одна половина восхищалась, а другая презирала их. Так продолжалось еще на протяжении двух лет, пока не появился Он.
1928 год, казалось, не предвещал ничего необычного. Но именно тогда у Апокрифос появился идейный вдохновитель — Рафаэль Даэнтрак. Он учился на богословском факультете и был одним из тех людей, развитых в равной степени прекрасно интеллектуально и физически. Преподаватели отмечали за ним терпение, выдержку и способности настоящего лидера. Рафаэль учился на четвертом курсе, когда с друзьями отправился вступать в Апокрифос. Тогда все знали, что ответить на первый вопрос попросту невозможно, но Рафаэль упорно считал, что он справится. Они пришли в главное здание, чтобы пройти экзамен. Естественно полагать, что на первый вопрос они не ответили. Сидя перед тремя Калитерос Ватмос, они смеялись, улыбались и не смогли сказать ничего по существу. Если у однокурсников Рафаэля надолго отбило желание соваться в Апокрифос, он сам снова явился туда на следующий день. Когда он пришел, перед ним сидели те же лица, что и вчера. Он сел за стол, выслушал вопрос… и ответил на него. Хотелось бы мне посмотреть на рожи тех дурачков, когда он ответил. Они долго не могли поверить в происходящее, но факт оставался фактом. Рафаэль получил синий браслет, именуемый Синий Колосс. Это означало то, что Адам Йетс отходил на второй план, а Рафаэль Даэнтрак становился Столпом Света и первым лицом ордена Апокрифос. На тот момент ему был двадцать один год. На следующий день весь факультет только и говорил об этом, а спустя еще сутки — весь университет. Рафаэля тут же отчислили из университета.