— Чудовище! Любого ребенка надо воспитывать, в меру наказывать и поощрять. — Марк понял, что сам частично ответил на свой вопрос.
— Вот именно! Все страдания и лишения посылаются нам свыше, чтобы наставить на правильный путь. Отец, если любит свое дитя, обязательно должен наказывать его. Иначе вечно бунтующая человеческая природа возьмет свое. Наказание имеет своей целью не месть, а наставление в целях вразумления. Твой вопрос о наказании по своей сути близок к предыдущему. Злые порочные верхом на коне, а праведные — в лишениях и страданиях. Почему?
— Не знаю, к сожалению, так устроен мир!
— А может быть, к счастью? Если бы все было так просто устроено, все бы люди придерживались правил и заповедей. А теперь я спрошу тебя, Марк! Ты замечал, что счастье тем ценнее, чем сложнее ты его воздвиг?
Половина вопросов, поставленных Эвелин, так и остались висеть в воздухе. Как понял Марк, ответ на них он должен найти сам. Он не понял, как они перетекли из разговора о наказании к разговору о счастье!
— Ну да, наверное, это так. Никогда не задумывался над этим, — признался Марк.
— Хотя, если хорошо подумать, счастье — это путь от страдания к обретению смысла жизни. Счастье — итог достижения поставленной цели. Стремление к счастью это долгий тернистый путь. Если радость может быть внезапной и неожиданной, счастье таковым быть не может по причине своей сути. И, Марк, я уже не первый раз слышу эту фразу: «я никогда над этим не задумывался»! Ты над чем-нибудь вообще задумывался? Что ты хочешь получить от своей жизни? Какова цель твоего существования?
— Ну, — Марк растерялся. — Как-то сразу и не скажешь. Хочу прожить долгую и счастливую жизнь, когда-нибудь найти себе жену, вырастить двух детей и…
— Ты говоришь мечты, а не цель! — перебила его Эвелин. — В этом случае цель может быть только одна.
— Да не знаю я цель своей жизни! — покачал головой Марк.
— Ты проживешь долгую счастливую жизнь, умрешь и на этом все? Итог твоего существования, если ты не сможешь взять в могилу ни деньги, ни дом, ни машину? У савана карманов нет. Зачем мы получаем образование, зарабатываем деньги, создаем семью, если это на время?
— Если так рассуждать, то можно вообще ничего не делать! Я согласен с тем, что все это дается нам на время, но по-другому просто быть не может. Впервые слышу настолько категоричную точку зрения.
— Категоричную? Нужно обогащать душу, а не тело. Ты так говоришь, потому что думаешь, будто жизнь одна!
— Одна? А что есть вторая?
— Конечно, есть. Жизнь текущая лишь подготовка к жизни настоящей. Это наша проверка на прочность: кто сломается, погибнет и тут и там.
— Ммм, — пробормотал Марк, — Вы сейчас говорите про жизнь после смерти?
— Да, Марк, именно про нее!
— Вы верите, что после смерти нас ожидает новая бесконечно прекрасная жизнь?
— Вопрос должен был звучать риторически. Зачем ты задаешь мне вопрос, если знаешь ответ?
— Ну да, тоже верно! Значит верите!
— Почему всегда найдутся безумцы, пренебрегающие радостями нашего мира? Почему им плевать на эту жизнь, а они ждут «настоящей и истинной».
— Не знаю, они как, Вы заметили, «безумцы». К тому же, я никогда не встречал таких. «Хотя Эвелин может сойти за такую безумную» — мрачно подумал Марк.
— Может они безумцы, потому что не хотят принимать участия в нашем безумии?
— Ммм, — Марк прищурил правый глаз. — Предлагаю сменить тему, потому что мне становится немного сложно продолжать беседу.
— Как тебе будет угодно, — спокойно сказала Эвелин.
Марк потянулся и, прикрыв рот рукой, зевнул.
— Кажется, мне пора спать.
Они начали разговор на одном полюсе, а закончили совершенно на другом. Казалось, все это происходило плавно, но если присмотреться, то различия были громадными. Голову Марка распирало от потока информации, полученной в течение какого-то часа. «Чувствую, что сразу не усну. Хотя, если Джесс не спит, можно поговорить с ней». Марк хотел уже встать и пойти в свою комнату, как в голове появился вопрос, который он давно хотел задать Эвелин.
— Вы знали Маргарет Ламберт? — неуверенно спросил Марк.
Эвелин вздохнула, аккуратно поправила волосы и сказала:
— Знала ли я её? Думаю, нет. Её никто не знал! Даже Рафаэль Даэнтрак!
— Но вы же видели её? Общались с ней!
— Да, нас приняли в орден в один и тот же год. Только я была Калитерос, а она…ну ты знаешь, кем она была. Я мало с ней не общалась, а если точнее — она со мной. Мы были на разных полюсах. На разных сторонах, как титулов, так и всей жизни в целом. Но волею судьбы именно я провела с ней последние часы её жизни.