Готфрид поднял голову и со всей ненавистью посмотрел на Эвелин. Она вернула ему с процентами.
— Я не помню, что за сон, — Готфрид говорил тихо, но отчетливо. — Рафаэль сказал, что тот, кто найдет браслет — приведет к нему Маргарет Ламберт!
Марк, услышав это, повернулся к Готфриду. Эвелин стояла и сосредоточенно смотрела на Готфрида. Казалось, теперь они поменялись местами. В её глазах читалось непонимание.
— Что? Какая Маргарет? Маргарет Ламберт умерла больше сорока лет назад в больнице святого Августина. Что за взор Рафаэль несет? Я собственными руками развеяла её прах над рекой!
— Откуда мне знать! Я Аплос! Как мне противиться слову Терастиос? Рафаэль в последние пять лет ведет себя странно, так что мы не удивились его новой заморочке.
Эвелин снова села на стул и потерла лоб, оставив на нем маленький кровавый след.
— То есть, Марк должен собрать остатки праха моей сестры по всему свету и принести Рафаэлю в горшочке? Так получается? — Эвелин повысила голос. — Может быть, речь шла обо мне?
— При чем здесь ты? — спросил Марк.
— При том, что я одной крови с Маргарет Ламберт. Я её сестра! И что дальше? — спросила она у Готфрида.
— Пару дней назад Стив с Ральфом видели его у камня, — он кивнул на Марка. — Он был с той девчонкой. Мы видели, как он взял браслет. Обо всем мы тут же рассказали Джеймсу. Он сказал, чтобы мы догнали их и привезли к Рафаэлю. Но Майк со Стивом решили развлечься… Вы наделали нам массу проблем, — сказал Готфрид, обращаясь к Марку.
— Массу проблем вам наделал Рафаэль Даэнтрак! — сказала Эвелин. — Ладно, плевать мне на бредовые мысли Рафаэля. Где вы живете?
Готфрид, услышав это, тяжело сглотнул. То, что остатки культа находились по ту сторону водопада, знали только приспешники Апокрифос. Это была тайна тайн, которая охранялась более сорока лет. Готфрид посмотрел на нож, тяжело вздохнул и положил голову на грудь.
— Видимо, стоит произвести танец клинка! — Эвелин встала со стула.
— Эвелин, нет! — Марк встал перед ней. — Ну, какая тебе разница, где они живут?
— Может, ты хочешь его отпустить после нашей милой беседы? — Эвелин сурово посмотрела на Марка.
Честно сказать Марк растерялся, услышав подобный вопрос. Они не могли убить Готфрида и не могли отпустить его. Тогда что же с ним делать? Хотя, вернее было сказать не «они», а «он». Он не мог убить Готфрида, зато Эвелин, как понял Марк, была способна абсолютно на все.
— Нет, мы не должны его отпускать! — Марк не хотел показаться трусом. — Но если ты и дальше будешь тыкать в него ножом, он умрет от потери крови! Неужели нет другого способа получить ответы на твои вопросы?
Примерно минуту Эвелин смотрела на Марка, прожигая его взглядом голубых глаз. Минута, казавшаяся вечностью. Марк чувствовал, что внутри неё заключена сила, с которой ему не совладать. Эвелин улыбнулась и повернулась к Готфриду.
— Ну, что мне с тобой делать, а?
Она подошла к нему и стала гладить его по голове. Марку показалось, что Готфриду было проще испытывать боль от Эвелин, нежели эти непонятные поглаживания. Эвелин взяла его за правое ухо и поднесла к нему нож.
— Где ваше селение, Готфрид?
Он поднял голову и посмотрел на неё ненавистным взглядом. Она кивнула головой и глубоко вздохнула. Марк, видимо, отвернулся в этот момент, но когда повернул голову на пронзительный крик, то увидел на полу два уха. Эвелин же стояла и гладила Готфрида ножом по окровавленной щеке.
— Больно? Тебе нужно сказать лишь место, мой хороший, — голос Эвелин стал елейным. — Скажи мне, и твои мучения мигом прекратятся.
Марк смотрел на Эвелин и поражался её жестокости. Бабуля, которой пора подумать о душе, отрезает человеку уши, словно свинье. Если после философских разговоров Марк восхищался Эвелин, то теперь он презирал и ненавидел её. Он был против этой затеи с пыткой. Против того, чтобы Эвелин Ламберт превратилась в Томаса Торквемаду. Он был наблюдателем, свидетелем и соучастником, но не мог остановить страшное действо!
Эвелин расхаживала перед Готфридом взад-вперед, поглядывая на свой нож. Её правая рука по локоть была забрызгана кровью, а волосы были растрепаны. Марк решил подышать свежим воздухом, а заодно проверить Джесс, которой не было уже, довольно, продолжительное время. Он быстро покинул землянку и сквозь ветки валежника выбрался наружу. Джесс стояла возле маленького дуба, положив голову на дерево. Марк подошел к и обнял за плечи. Она повернулась к нему и уткнулась головой в грудь.
— Он еще жив? — поинтересовалась Джесс.
— Да. Эвелин отрезала ему оба уха! Он хочет показаться сильным, но у него это не получается.