— Кто из вас невеста, сладенькие?
Гоблинша несмело подняла руку. Сердолик обласкал ее похотливым взглядом, обошел стол, покачивая бедрами и навис над невестой, многозначительно всматриваясь в ее испуганные глаза.
— Сегодня, моя краса, я весь твой.
Даже я покрылась мурашками от мурлыкающей интонации лжеца. Казалось, каждое слово обволакивало удушающим коконом горячего желания. Не знаю, каково сейчас гоблинше, но раз она не смогла ответить, то она окончательно и бесповоротно пала перед чарами Сержа. Инкуб ловко подхватил невесту на руки, плюхнулся на стул, усаживая ее к себе на колени. Глаза гоблинши полезли на лоб, когда Сердолик ласково поцеловал ее в короткую шею. Она почему-то посмотрела на меня и мне привиделось, что она просит о помощи, но стон, слетевший с ее кривых губ, вернул меня в реальность — мелкая сучка, которая выглядела несуразным ребенком в объятиях Сержа, довольна девичником и танцором.
Подружки невесты потребовали дополнительную кружку для Сердолика и с глупым хихиканьем всего его облапали, но демон не выказывал сопротивления и продолжал провоцировать куриц бархатным смехом, пошлыми шутками и комплиментами. Однако внимание инкуба все же в первую очередь сосредоточилось на гоблинше. В какой-то момент после очередного тоста Серж запустил руку под платье невесты, которая растеклась на нем подобно расплавленному желе.
Я натирала кружки рядом с Хунчей и молила местных богов, чтобы рогатому идиоту не пришло на ум отыметь невесту прямо за столом. Во-первых, я не хотела видеть, как демон запихнет в коротышку свой член, который по моим расчетам, достанет если не до глотки, то до желудка точно. Во-вторых, соитие гоблина и инкуба нанесет травму моей нежной психике.
— Требуют чего покрепче, — Мила вернулась к стойке с пустыми кружками и зло взглянула на Хунчу.
Гоблин кивнул и выставил несколько темных пузатых бутылок.
— Пшеничная брага.
Мила кинулась с бутылками обратно к столу. Гостьи выжрали брагу за пару заходов и веселье вышло на новый виток. Смех, крикливые разговоры заглушали ненавязчивую музыку. Гоблинша со своими подружками без стеснения по очереди прикладывались к пасти пьяного Сердолика в жадных поцелуях.
— Можно ли их как-нибудь спровадить наверх? — тихо спросила я Хунчу, когда Серж оголил грудь гоблинши и сжал ее соски в когтистых пальцах.
— Я не полезу в этот бардак.
Гостьи одобрительно завизжали, когда пьяная невеста завалилась на стол, задирая юбку.
— Пошло-поехало, — Мила выпила недопитый эль из чужой кружки, отворачиваясь от гостей.
Хунча плеснул себе браги и залпом выпил ее.
— Угощаю, — Хунча налил и мне бормотухи.
Рабочий день обещал быть сложным, поэтому я смело опрокинула в себя обжигающее пойло и с шипением замотала головой, справляясь со рвотным позывом. Мила погладила меня по спине, утешая как капризную девочку, которая проглотила горькое лекарство.
Глава 22. Супружеская неверность и вечные долги
После порции браги я вернулась к созерцанию хохочущих пьяных клиенток, которые подначивали Сержа, поглаживающего зеленую задницу пыхчащей невесты. Сердолик поднялся, придерживая гоблиншу, и ловким движением отстегнул позвякивающий пояс вместе с юбкой. Гостьи издали удивленные и воодушевленные возгласы, рассматривая возбужденное демоническое достоинство, и потянулись руками к нему.
— Сначала, крошки мои, невеста, — Серж шутливо ударил по ягодице охнувшую гоблиншу, чьи ноги смешно болтались над полом.
Пьяные, разгоряченные женщины не понимали, что творят — стыд утоплен в эле и пшеничной браге. И им хотелось лишь одного — немедленной разрядки от сексуального напряжения. Сердолик перехватил член посередине, и под одобряющий гогот овладел невестой. Серж хоть и казался пьяным в стельку, но контролировал движения и глубину погружения в верещащую от удовольствия гоблиншу крепко сжатым кулаком на своей адской палице. Я даже прониклась к инкубу уважением — он прекрасно понимал и правильно соотносил свою комплекцию с гоблинской.
Под визг невесты в бордель ввалился орк в черненных латах и секирой в руках. Гоблинша под Сержом завопила сиреной, а подружки с ужасом на побледневших лицах замолчали и вжались в стулья.
— Ах, ты ж шлюха гадкая! — зарычал орк и шагнул к столу.