Центром взгляда, стремившегося поставить послание к Евреям в разряд писаний Павла, была Александрия. Около средины III века Денис Александрийский, по-видимому, даже не сомневается в том, что автором его был Павел. С этого времени такое мнение на востоке становится наиболее распространенным; однако, не перестают раздаваться и возражения; особенно энергичны последние у Латинян; Римская церковь, в частности, твердо стоит за то, что послание Павлу не принадлежит. Эвзебий сильно колеблется и возвращается к гипотезам Климента Александрийского и Оригена; он склонен к мысли, что послание было составлено Павлом по-еврейски и переведено Климентом Римским. Св. Иеремия и блаженный Августин с трудом заглушают в себе сомнения и приводят эту часть канона лишь с оговорками. Разные ученые упорно называют автором послания либо Луку, либо Варнаву, либо Климента.
Древние рукописи латинского происхождения в достаточной мере свидетельствуют, как мы убедились, о сомнениях, которые испытал запад, когда это послание было представлено ему в качестве произведения Павла. Нет сомнений, что, когда было сделано, так сказать, editio princeps посланий Павла, число их было ограничено 13. Вероятно, вскоре вошло в привычку к этим 13 письмам присоединять послание к Евреям - анонимное апостольское произведение, по идеям напоминающее в некоторых отношениях труды Павла. От этого не далеко было и до мысли, будто послание к Евреям было написано апостолом. По всем признакам вывод этот был сделан в Александрии, т. е. в церкви относительно новой, если сравнить ее с церквями Сирии, Азии, Греции и Рима. Такой вывод не может иметь никакого значения для критики, если с другой стороны веские внутренние доказательства не позволяют приписать данное послание апостолу Павлу.
Это оправдалось и на деле. Климент Александрийский и Ориген, которые могли отлично разобраться в греческом стиле, находят, что слог нашего послания не носит характера слога Павла. Того же мнения держится и св. Иеремия; отцы латинской церкви, не верящие, что послание принадлежит Павлу, все объясняют свои сомнения одним и тем же основанием: propter styli sermonisque distantiam. Довод этот очень хорош. В самом деле, слог послания к Евреям не похож на слог Павла; он более торжественный, не такой сжатый; встречаются особенные слова. Основная идея довольно близко сходится со взглядами Павла, особенно пленного Павла; но изложение и экзегеза совершенно иные. Нет именного надписания, в противность неизменному обычаю апостола; черты, которых в послании Павла непременно следовало бы ожидать, тут не наблюдаются. Экзегеза носит по преимуществу аллегорический характер и напоминает гораздо больше Филона, чем Павла. Автор воспитан александрийской культурой. Он пользуется так называемой версией семидесяти; рассуждения его по поводу текста последней доказывают полное незнакомство с еврейским. Библейские тексты он приводит и анализирует совершенно иначе, чем Павел. С другой стороны, автор - еврей; он считает, что возвеличивает Христа, сравнивая его с еврейским первосвященником; христианство для него есть лишь более совершенное еврейство; он далек от того, чтобы считать закон отмененным. Место II, 3, где автор ставит себя в число тех, кто узнал тайны жизни Христа лишь косвенно, из уст учеников Иисусовых, идет совершенно в разрез с одним из определеннейших притязаний Павла. Наконец, заметим, что, написав еврейским христианам, Павел преступил бы самое твердое из своих решений: ни в коем случае не проповедовать на почве иудео-христианских церквей, дабы апостолы обрезания, со своей стороны, не вмешивались в дела церквей необрезанных. Итак, послание к Евреям не принадлежит апостолу Павлу. Кем же оно было написано? Где? Кому? Все это мы рассмотрим в следующем, четвертом томе. В настоящее же время нас занимает только время написания столь важного произведения. А это время можно определить с довольно большой точностью. По всем признакам послание к Евреям написано ранее семидесятого года, так как служба левитов в храме изображается там продолжающейся правильно и непрерывно. С другой стороны, XIII, 7, и даже V, 12, являются, по-видимому, намеком на смерть иерусалимских апостолов, например, Иакова, брата Господня, XIII, 13, как кажется, относится к освобождению Тимофея, после смерти Павла; X, 32 и сл., а может быть и XIII, 7, на мой взгляд суть ясные упоминания о гонении Нерона в 64 году. Место III, 7 и сл., по-видимому, содержит намек на начало иудейского восстания (66 г.) и предчувствие имеющих последовать бедствий; место это к тому же влечет нас к выводу, что 40 год со смерти Иисуса еще не прошел, скорее всего, что он приближается. Итак, все это вместе заставляет нас предполагать, что послание к Евреям написано было в промежуток времени от 65 до 70 года, всего вероятнее - в 66 году.
После того, как мы обсудили подлинность посланий Павла, нам остается еще рассмотреть ценность их. Подлинные послания никогда не подвергались интерполяциям. Слог у апостола такой характерный, такой оригинальный, что всякая вставка немедленно выделилась бы на общем фоне текста своей бледностью. Однако, после того, как послания были собраны, при издании их были сделаны некоторые изменения, в которых необходимо отдать себе отчет. Издатели, по-видимому, стремились, во-первых, к тексту ничего не прибавлять, во-вторых, ничего не упускать из того, что считалось продиктованным или написанным апостолом, в-третьих, избегать повторений, которые неминуемо должны были иметь место, в особенности, когда дело шло о циркулярных письмах, местами совершенно сходных. В подобных случаях издатели, по-видимому, следовали системе перекройки или интеркаляции, с целью спасти отрывки, которые без этого для нас бы погибли. Так, место II Кор., VI, 14 VII, 1 является маленьким отступлением, настолько странно прерывающим послание, что приходится думать, что оно довольно неловко вставлено сюда. В последних главах послания к Римлянам мы наталкиваемся на гораздо более поразительные факты, которые необходимо тщательно рассмотреть, ибо много отделов биографии Павла находятся в зависимости от того или другого взгляда на эти главы.