Многие иудеи уже были христианами, и старейшины, конечно же, знали об учении Иисуса больше, чем хотели показать. Но Павел рад был их согласию выслушать его проповедь. В назначенный день в его доме собралось немало слушателей.
Павел толковал Писание и беседовал с ними с раннего утра до ночи, "приводя свидетельства и удостоверяя их об Иисусе из закона Моисеева и пророков. Одни убеждались словами его, другие не верили", — пишет Лука. Провожая гостей, Павел повторил им место из Исайи, которое вспоминал и Иисус, — Бог укоряет израильтян за самонадеянность: "Пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите: ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не обратятся, чтобы Я исцелил их". "И Павел добавил: "Итак да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам: они и услышат". Иудеи ушли, споря между собой.
Так начался напряженнейший период в жизни Павла. Шестидесятилетний апостол неустанно трудился. "И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходящих к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно". Таковы последние строки Деяний, написанные Лукой.
Сам Павел так пишет об этом времени: "Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти своей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь, которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие, тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе; для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно".
Перед Павлом стояла та же задача, что и в Коринфе и в Эфесе: приобретать верующих для Христа, обучать будущих учителей и проповедников, которые сами продолжат его дело. Многочисленна и сильна была римская церковь; проповедовал ли в Риме Петр, точно не известно, но вполне возможно, что римская община обязана ему своим возникновением. Как бы то ни было, множество городов Южной Италии ждали своего проповедника, большие города северных долин, за рекой По, и селения в Апеннинах не знали еще Христа. В Рим приезжало немало путешественников со всех концов света, и Павел никогда не знал, с кем он повстречается завтра, в какую далекую землю унесет благую весть его новый друг. И сами римляне, богатые и бедные, хотели видеть Павла. По традиции считается, что даже Сенека, все еще влиятельный государственный муж и философ, беседовал с апостолом; но так называемая "Переписка Павла с Сенекой" является подделкой третьего века и ничем не интересна.
Никто не выходил равнодушным из дома апостола. В этом доме все было полно чистой радости и счастья, звучала музыка, пелись гимны. Пройдя через годы испытаний, Павел не огрубел сердцем и не состарился духом. Во всем, что было для него важно, он был вежлив, добросердечен, не обидчив с обидчиками, великодушен с малодушными. Он все еще умел, как никто, поддержать слабого, укрепить сомневающегося, не любил спорить о второстепенных предметах. Римляне видели, что Павел живет согласно принципам учения, о котором писал им за три года до своего приезда: "Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать: каждый из нас должен угождать ближнему во благо, к назиданию". Подражая Иисусу, он не подчеркивал человеческие недостатки, но говорил о возможностях, не осуждал ближних, если они не предавали Господа своего, открыто совершая грех: тогда апостол бывал суров, но никогда не лишал грешника надежды и со временем утешал и укреплял его.
Да, в этом доме отчаявшиеся обретали надежду. Гнев, стеснение, разочарование пропадали здесь без следа. Сильнее, чем когда-либо, чувствовал Павел всю незначительность и бессилие человеческой личности, и то, что Господь избрал его, "наименьшего из святых", для проповеди неисчислимых щедрот Своих, было в его глазах непостижимым чудом. Нам даже кажется, что его радовал этот контраст между величием Послания и ничтожеством посланника — будто самого слабого из людей вооружили мощным, неведомым оружием.
Стражники, стерегущие Павла, сменялись один за другим — волей-неволей им приходилось присутствовать при молитвах и беседах Павла. Они чувствовали внутреннюю силу их узника, чувствовали прикосновение к вечности.