Для Павла все это не было неожиданностью. Он не замедлил написать о них: "таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И не удивительно, потому что сам сатана принимает вид Ангела света. А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их". Павел был просто изумлен некоторыми суждениями о нем, но если в Галатии в сходных обстоятельствах он реагировал гневно, то теперь, через десять лет, после духовного кризиса в Эфесе, он удивляет нас своим смирением ("Не полезно хвалиться мне… Я дошел до неразумия, хвалясь…") Так или иначе, нужно было ответить на обвинения и восстановить свой статус. Они принуждали Павла хвалиться, доказывать, что ему присущи все качества истинного апостола. Павел боится, чтобы никто не заподозрил в нем готовности к самоутверждению: "вы принуждаете меня", пишет он. Все послание проникнуто желанием укрепить веру своих горячо любимых друзей.
Таким образом, Второе Послание к Коринфянам, продиктованное Тимофею в Македонии, представляет собою не столько защиту, сколько демонстрацию качеств истинного апостола, пример для подражания. В послании можно найти самые сокровенные черты характера Павла, мотивы, побуждающие его к действию, его взгляд на задачу и содержание проповеди истинного посланника Христова.
Павел и другие апостолы не провозглашали своего превосходства — превосходит всех Иисус Христос: "Любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего… Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое. Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирению. Потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, и дал нам слово примирения".
"Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом".
Павел решил не спешить в Коринф. С письмом отправился Тит и с ним еще двое христиан, одного из которых Павел назвал "братом, во всех церквах похваляемым за благовествование". По традиции считается, что это был Лука, ранние произведения которого уже были известны и ходили по рукам.
Павел хотел, чтобы коринфяне, успокоившись и укрепившись в вере, приняли его в общине, не знающей раздоров, обмана, греха и беспорядка. Он не желал быть вынужденным строго судить и управлять. Не хотел он и лично упрашивать их о пожертвованиях на Иерусалимскую церковь. Они все должны были делать добровольно, каждый по своему; есть лишь одно истинное мерило благодати: "Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, чтобы вы обогатились Его нищетою".
В самом конце послания, после настоятельной просьбы: "Радуйтесь, усовершайтесь, утешайтесь, будьте единомыс-ленны, мирны", — Павел диктует напутствие, едва ли не самое известное из всех его великолепных формулировок: "Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами".
Павел провел на севере весь год. Поддержав уже возникшие церкви в Македонии, он продолжил проповедь на незатронутых им раньше землях — в соседней провинции Иллирии, горной стране на побережье Адриатики, занимавшей территорию современной Албании и Южной Югославии. Не осталось никаких подробностей этого путешествия, но о том, как оно происходило, можно судить по словам самого Павла: "Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божий, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благодати, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах; нас почитают обманщиками, но мы верны, мы неизвестны, но нас узнают, нас почитают умершими, но вот, мы живы, нас наказывают, но мы не умираем, нас огорчают, а мы всегда радуемся, мы нищи, но многих обогащаем, мы ничего не имеем, но всем обладаем".
Павел почти уже собрался пересечь Адриатическое море и посетить христиан Рима, но огромные возможности для благовествования в Иллирии не оставили ему времени: он двинулся на юг, чтобы провести зиму 56–57 года в Коринфе. Павел прибыл туда в середине декабря и увидел, что коринфская община выздоровела — не было и следа былых столкновений. Его окружила атмосфера счастья и радости, и он мог посвятить теперь больше времени своему новому замыслу — сочинению Послания христианам в Риме, послания, выражающего самую сущность его мысли, в котором он ближе всего подошел к созданию философского труда, осторожно, внимательно составленной теологической композиции, которая, даже если бы Павел не написал больше ни одного слова, ставила его в один ряд с Сократом, Платоном и Аристотелем, в один ряд с лучшими умами античного мира — и всех времен.