— Сенека, какого черта? — Мэтт вскочил на ноги.
— Этот человек не Флорес. В спальне простыни пропитаны кровью. И Флорес не был черным. Даниель упоминал, что у него светлая кожа.
Негр дернул головой, толкнув ствол револьвера, словно бы подзуживая ее выстрелить.
— Не дурите. Лучше расскажите, что вы знаете об ограблениях могил. Тогда я оставлю вас в живых. А иначе вам не уйти с этого острова.
Сенека вжала ствол в его голову.
— Да нет, все наоборот. Это я целюсь вам в голову. Кто грабил могилы? Кто пытался нас убить? И кто убил Дэниеля Берналя?
Несмотря на полноту противник оказался проворен. Одним текучим движением он закинул правую руку назад и вскочил на ноги, опрокинув на Сенеку железный стул. Ему удалось отвести от себя выстрел «Смит-Вессона», пуля попала в стол. Брызнули осколки хрупкого пластика.
Потеряв равновесие, Сенека упала и ударилась головой о раковину, однако успела заметить, что он выхватил из-за пояса пистолет. В тот же миг Мэтт опустил ему на спину другой металлический стул. Выстрел вдребезги разнес раковину, и тут же ответила «леди Смит». Негр схватился за грудь.
Сенека смотрела, как на футболке расплывается красное пятно. Секунду спустя он упал на колени, потом рухнул на пол рядом с ней.
Цепляясь за мебель, Сенека отползла в сторону, а Мэтт выхватил пистолет у самозванца. Тот поднял руку и очень удивился, увидев, что с пальцев капает кровь.
— Так не должно быть.
— Кто вы? — спросила Сенека.
Он попытался сфокусировать на ней взгляд.
— Он обещал, что я буду жить вечно.
— Кто обещал? — Мэтт опустился на колени рядом. — О ком вы?
— Это был мой второй…
— Второй что? — настаивала Сенека. — Это вы убили профессора Флореса?
Он уперся в нее горящим взглядом.
— Будут и другие. Вы уже мертвы!
Неожиданно его глаза широко раскрылись, как будто он изо всех сил старался их не закрывать, и рот открылся тоже. Маленький розовый полумесяц на внутренней стороне нижней губы поблек до белого, остальная губа посинела. По телу прошла дрожь, глубоко изнутри раздалось какое-то звериное мычание. Он стал корчиться в судорогах. Мышцы сокращались в жестоких конвульсиях, тело беспорядочно колотилось об пол. Сенеку затошнило. Содержимое желудка запросилось наружу, и она закрыла рот ладонью, силясь подавить рвотный рефлекс.
Глаза незнакомца закатились, судороги усилились. На шортах появилось пятно мочи. Вскоре дрожь стала медленно ослабевать и наконец прекратилась.
Радужки его стекленеющих глаз вернулись на место, он растерянно посмотрел на Сенеку.
— Кто вы? — прошептала она.
Он ответил не сразу: ему в рот затекала кровь. Но, избавившись от нее, он произнес тихо и неожиданно четко:
— Я — Его превосходительство Иди Амин Дада, президент Уганды.
Его глаза закрылись, грудь перестала подниматься и опускаться. Воздух наполнила вонь опорожненного кишечника.
Когда стемнело, Мэтт по деревянному настилу выволок тачку с телом на дорогу к кладбищу. На это понадобилось десять минут. Сенека шла впереди с фонариком и лопатой, найденной в хижине Флореса. Звуки джунглей, которые по дороге к хижине так ее успокаивали, теперь казались угрожающими. Они были громче, грубее и лишали ее присутствия духа. Несколько раз ей казалось, что в кустах движется существо гораздо больших размеров, чем игуана или тропическая птица.
Руки у нее все еще дрожали: она выстрелила в человека и убила его. Правая продолжала чувствовать холодную тяжесть «леди Смит», в ушах стоял звон смертоносного выстрела.
Всего пару месяцев назад она была влюбленной невестой; казалось, весь мир крутится вокруг нее и выполняет каждое ее желание. Казалось, ничто не сможет помешать осуществлению ее мечты, ее любви к Даниелю, их счастью.
А вместо этого она тащится через джунгли по грязной дороге на Богом забытом острове, помогая малознакомому мужчине избавиться от трупа человека, которого она застрелила. Это уже не «помешать», это полная катастрофа.
Кто мог зайти настолько далеко, что добрался в эту даль, убил профессора Флореса, потом выдал себя за него и попытался убить их с Мэттом?
Сенека чувствовала, что когда они закопают тело, все это не кончится. Она вспомнила леденящие душу последние слова покойника, что на его место придут другие и что она уже мертва. Как бы то ни было, пока она не разоблачит тех, кто стоит за разграблением могил, все будет только хуже. Если она этого не сделает, то скоро тоже окажется в могиле.
— Осторожно!
— Что? — очнулась она.
— Свети на дорогу. Мы сбились с пути, — сказал Мэтт.