Но времени на всё это не было. Ни одной лишней секунды.
Ветер! Где же ветер? Почему так тихо, почему замерло всё, неужели они все разлетелись, испугались... оставили.
— Плыви отсюда! Я спасусь. Продержусь на воде, а когда всё начнётся, вскочу на шторм.
— А если его не будет? Нет, Нимо...
— Вот же проклятье!.. — Наверное, я оттолкнул его. Тим протянул руку ко мне и вскрикнул, попав ладонью в кристалл. А в небе что-то треснуло, словно свод раскололся на две половины.
На востоке от поверхности океана ввысь ударил багровый огненный хобот. Несколько мгновений он, будто ослепшее чудовище, метался взад-вперёд. Мне казалось, я кожей чувствую боль и гнев неба. И рёв ветров, в ярости взвихрившихся над безумцем, выпустившим в небо этот пламень. Потом хобот шатнулся к нам и пропал. Океан задрожал, взбитый ветром, ураган нёсся к нам...
— Что это?.. — прошептал Тим.
— Это он... Золотой... Решил так разбудить ветер... Хватай меня за шею, быстро! Нас сейчас вырвет отсюда, как пушинки!
Тим послушался мгновенно. Вцепился в меня так, что я охнул. Пожалуй, из-за Тима я не разберу, где верх, а где низ, когда... Но сначала взлететь!
И в следующий миг пропало всё. Я не думал, что смерч — так страшно... Я перестал существовать...
* * *
Картины мне не давали покоя.
Их собирались унести в подвал, но я накричал на Троготта, чтобы он не совался со своими интригами в мои дела.
Картины светились странным светом — неведомые страны на них были настоящими. Нужно только перелететь горы.
Как я ждал мая! Первый горячий ветер, уже густой от запахов ранних цветов. Ивенн мне рассказывала, что в этой стране почти все первые цветы — жёлтые. Солнце от них словно набирается горячей медовой силы, и тогда наступает июнь...
...Что-то не ладилось с коврами. Ниньо бродил расстроенный, травник Анис отводил глаза и объяснял, что "отдушка" работает плохо, скорее всего, дело в том, что пыльца во второй раз оказалась неправильной. Возможно, её нельзя сразу сушить, она должна сперва полежать в тени. Наверное, сказал он, первая партия была обработана иначе. Был и другой вариант — первую везли в деревянных коробках, которые "дышали". А вторую доставили в стеклянном сосуде. Но сделать теперь уже ничего нельзя, до лета, и тогда посылать кого-то знающего в долину Цветов, присмотреть лично...
— Я хочу испытать ковёр, который не получился, — сказал я Анису. — Он где?
Мастер смутился.
— Троготт унёс его...
Почему-то стало тревожно от этих слов. Я вдруг понял — накопилось слишком много вопросов. Очень старых вопросов. Тайны с раннего детства окружали меня, и я до того сжился с их существованием, что воспринимал как нечто необходимое, естественное; мне не приходило в голову взломать эти замки, как большинству нормальных людей не приходит в голову пробить стену своего дома, чтобы проверить, действительно ли за стеною находится улица, а не какой-то другой, невидимый снаружи мир.
Я. Боюсь. Троготта.
Как странно. Этого не может быть. Но страх довёл до озноба и слабости в коленях. Я не могу больше ждать.
Троготта не было в башне. Я обыскал её всю. Обошёл все дворовые постройки и расспросил мастеров и слуг...
Только Ниньо подсказал мне. Он сам спросил, кого я ищу.
— У него же есть домик в городе, — сказал он удивлённо. — Ты разве не знал?
А я не помнил. До сих пор Троготт сам всегда появлялся, если был нужен. Он казался вездесущим.
Домик окружала завеса тишины. Я чувствовал её, как будто сделанную из ваты. Занавесок на окнах не было, но всякий, кто посмотрел бы в них снаружи, увидел только черноту.
— Ты был там, внутри?
— Я? Был... или нет... не знаю! — удивлённо откликнулся Ниньо.
Я коснулся ладонью оконного стекла... Но это... не стекло — какой-то горный минерал, чёрный, невероятно твёрдый. Кажется, его называют "обсидиан". В нём выкристаллизовалась сила, которая была бы для меня абсолютно чуждой, недоступной... если бы не... Илле! Сила из самых глубинных недр. Она меня узнала, безо всякого призыва с моей стороны — просто распахнула черноту обсидиана, как зрачок.
На столе, на металлическом блюде лежал кристалл. Такой же, как у меня... когда-то.
Перед кристаллом застыл ребёнок. Незнакомый, лет десяти-одиннадцати. Троготт стоял за его спиною.
Ещё одна тайна. На этот раз такая, что Троготт даже потрудился спрятаться за непроницаемой магией огня и камня. Делайте, что хотите, захотелось крикнуть, только без меня...
...Ниньо я не стал брать. Да, жестоко. Он обидится. Но он добрый, он поймёт и простит. Потому что, если со мною что-то случится, у людей с Островов должен остаться хотя бы один настоящий ветряной маг. А Троготт, какие бы интриги ни плёл, какие бы делишки ни затевал — горло перегрызёт за то, чтобы сохранить ветряных магов. Ради Островов или по своим тайным соображениям — но это так. Он сбережёт Ниньо, особенно если тот останется единственным. И ни за что не оставит нас в покое, если мы убежим вместе.