— Так вот, его замок стоял близко от дорог, которыми добытчики обломков переправляли мастерам найденные в лесах куски кораблей. Ацки скупал добычу поплоше — дешевые обломки, вплоть до щепы, — у тех, кто не хотел или не мог сам доставлять её крупным скупщикам. У него была идея — построить летающий замок… или хотя бы дом.
— И у него получилось!..
— Получилось. Только дом вышел неуправляемым, появлялся то тут, то там, и поделать с этим ничего было нельзя. Ацки предлагали за дом большущие деньги, но он отказался. Люди стали считать его сумасшедшим; думали, будто он сам виноват, что Дом переносится куда попало. Потом Ацки совсем пропал, и больше не видели ни его, ни Дома.
— Аль, а ты видел… — Брэндли поперхнулся, поправился: — Ты встречал Бродяг? Почему они летают вместе, стаей? Как ты думаешь?
— Я видел Бродяг.
В нашем городе самые красивые мостики. Перила у них необыкновенные, столбики резные, между ними — переплетение цветов и листьев; зверей, настоящих и волшебных; всяких замков и завитушек. Если смотреть с нижних улиц, когда солнце восходит, можно разобрать слова вычурными буквами и даже целые стихи, в которые складываются узоры перил. Поэтому многие мосты и мостики называются по этим строчкам. Например, в мостик у моего дома вплелась такая фраза: «Осенние золотые листья усеяли голубую ленту ручья у тихих, высоких деревьев, остановивших небо».
Я не знаю, откуда взялись эти строчки, кто их придумал. Говорят, это был странноватый, или даже немного сумасшедший архитектор, он спрятал в нашем городе целую книгу своих стихов. Есть несколько списков «мостиковых стихов» — но ещё ни у кого не получилось так соединить все строчки, чтобы получилось единое, большое стихотворение, о котором бы все сказали: «Да, это именно оно, всё именно так и должно звучать!»
Мой мостик — «Осенний».
И он — особенный.
Мой дом стоит у овражка, сбегающего почти с самой вершины Холма. Ореховый ручей журчит громко, протекая под моими окнами; я слышу его всегда — а когда не слышу, я знаю, что наступила настоящая зима.
Но дело не только в этом. Над моим мостиком есть ещё три. Они — выше. Самый высокий — Майский Звон, — кажется тоненьким и хрупким. Почти точно под ним — мостик Цветочниц-Одуванчиков. И ещё ниже — Гребешок.
В день Карнавала Августа этот неприметный овраг с каскадом мостиков становится самым удивительным местом в Городе. Потому что с них устраивают прыжки. Участвуют ребята не старше четырнадцати лет и легче сорока килограммов. Вообще-то прыжки с мостиков запрещены Мастерами. Но по рекомендации Старшего Часовщика прыжки разрешают — один день в году. Часовщик решил, как нам рассказал учитель рисования Денник, что лучше проводить «это безобразие» один раз в году, под присмотром лекарных колдунов, чем запретить совсем — и тогда всё равно будут прыгать, но только «с более печальными последствиями». И Часовщик сказал, что если сами ребята будут соблюдать запрет весь год, кроме Карнавала Августа, то соревнование останется, а за победу в нём положены замечательные призы… Угадайте, какие? Ну конечно, летучки! Это такие небольшие дощечки с петлями для рук. Они сделаны из настоящего заморского летучего дерева и стоят бешеных денег. Если схватиться за петли, поднять летучку над головой и быстро-быстро побежать с холма — так, чтобы ветер засвистел, — то скоро почувствуешь, что ноги едва касаются земли…
С летучками и прыгают с Майского Звона. В день соревнований их выдают участникам, те тренируются с утра и до пяти часов вечера. А в семь часов вечера начинается финал. Прыгуны, схватив летучку, бросаются с перил Майского Звона. Самое опасное — эти первые мгновения, когда ты падаешь совсем по-настоящему, и, кажется, ничто тебя не спасёт, а летучка — обыкновенная доска. Земля несётся на тебя… Нужно не одуреть от страха. И метров через двадцать начинается волшебство. Летучка «просыпается», почувствовав воздух. Ты и сам становишься легче, почти как во сне. А доска, будто зонт в сильный ветер, тянет вверх. Перед самым Одуванчиком летучка относит тебя чуть-чуть вперёд. Тут надо подогнуть ноги, оттолкнуться от перил второго мостика и прыгнуть дальше. Или, если не получилось, если промахнулся, то хотя бы просто стать на ноги на мосту. А не шлёпнуться в овраг и не шандарахнуться об перила каким-нибудь не тем местом. Перила, конечно, накрывают набитыми травою мешками, но всё же…
После Одуванчика ты отталкиваешься от Гребешка, а потом точно так же летишь к Осеннему. Самым шиком считается, коснувшись перил последнего, четвёртого, мостика, отбросить летучку; удержав равновесие, пробежать по перилам и спрыгнуть на траву у самого ручья.