И что Травкин? Алена еще тогда поняла, что ей сложно говорить на тему «И что Травкин?». Что у нее органы падают куда-то вниз под действием силы гравитации, стоит услышать его имя. Фамилию. Имя и отчество, как угодно. Ей сразу хотелось отмахнуться, как от назойливой мухи и выдохнуть эту дрянь из легких: воздух, с помощью которого она бы ответила на «И что Травкин?». Нет. Что-то было не так с этим предстоящим прослушиванием. Ее будто подставляют.
Сбрасывают с ее непрочного мостика.
А каникулы успешно просираются.
Сериалы и разбросанные чипсы на Алениной и Настиной кроватях. Немытые кружки из-под колы и чая на всех горизонтальных поверхностях в комнате. Иногда сматывались родители одной, иногда другой. Иногда Алена проводила время на гулянках с Марией и Миленой. Но вчетвером они никогда не тусили, потому что Настя не любила этих сиамских близняшек.
Для Насти - они лицемерки. Для Алены - они способ не остаться в полном одиночестве, хотя она стремилась к нему и наслаждалась им.
Каникулы проходят, как обычно, а значит - по двум правилам:
1. Никаких разговоров о школе. 2. Ложиться спать после четырех утра.
Иногда Алена падала лицом в подушку и говорила что-то Насте про Травкина, про хор и прослушивание, а Настя сидела рядом и говорила что-то типа: "научимся основам, это не страшно", либо "хватит ныть".
И иногда Алена решительно отказывалась. Иногда она заваливась вечером в квартиру Насти и с порога говорила: "Давай, буду петь".
А потом опять лицо в подушке... Двадцать девятого августа Алена и Настя не говорили о школе. Смотрели "Glee", кто в какой позе: сначала они обе лежали на спине, а ноутбук лежал на животе Насти. Потом у Алены. Потом шея начала отваливаться, и они легли на животы, но в такой позе шея начинает отваливаться быстрее. Через три с половиной часа ноутбук лежал на краю кровати, Настя - на боку подпирала голову рукой; Алена - на спине, закинув ноги на стенку и нарушая правило номер два, по которому засыпать раньше четырех - предательство.
Алена любила слушать Настю, о чем бы она ни говорила, поэтому не засыпала окончательно. До нее доносились отрывки ее рассуждений.
- Вот эту песню я обожаю. - Пипец, ты посмотри на эту радужную рубашку. - Ах, это песня. Я знаю ее наизусть. - А эту так и не выучила, прикинь? - Мы в хоре не поем такие песни.
Мы в хоре не поем такие песни.
Алена медленно захлопала ресницами, посмотрев в горящий экран и ничего не увидев, кроме своего позора через неделю. Внезапным молчанием она привлекла внимание Насти. Этот глубокий и двусмысленный взгляд заставит волноваться кого-угодно.
Руки ударяются об лицо, как две лепешки, приземлившиеся на пол.
- Твою мать, - приглушенно прозвучало со стороны Лариной, как будто она кашу не прожевала. - Что? - спокойно спрашивает Настя, больше не крутя взглядом от экрана к Алене: теперь взгляд изучал только две руки в темноте. Сериал поставлен на паузу. В тишине - только тяжелое дыхание Алены.
Так сломались ее розовые очки, в которых она проходила все лето. У нее есть два дня, чтобы довести свое пение до совершенства.
La Bella Rosa
У вас бывает это дурацкое веселое настроение, когда ты радуешься даже школе? Вот и у меня - нет.
Она стояла и смотрела на образовавшийся муравейник уставшими глазами и с приспущенной челюстью. Как на какашку, которую ей предстоит съесть за деньги. Ее деньги в этом случае - начало учебного года без единиц. Алена - неисправимый ботаник, а она каждый день пытается не быть такой зубрилой и постоянно, постоянно! Пытается не беспокоиться и не нервничать из-за каких-то уроков.
Но тут прослушивание. Как не понервничаешь. Если бы она стояла спокойная, где-то в глубине зала загрустил бы один Травкин. Жалко, что она не может его разочаровать. Она ведет себя именно так, как он хотел.
- Три минуты и все, - слышится веселый и ободряющий голос Насти сбоку. У Алены голова начинает сильнее болеть.
Если бы Настя сказала, что не волнуется - она бы соврала, но ее волнение Алене не поможет. Так бы они вместе молча стояли и ждали неизбежного.
И так достаточно депрессивно.
- Три минуты? - пищит Алена и морщится, сильно закрывая глаза. - Ну, две с половиной, я не знаю, - отмахивается подруга, со скрещенными руками наблюдая за движением толпы. Ее прослушивание проходило в такой же обстановке, только Алены еще и в помине не было в этой гимназии.
Конечно, Настя Симонова в хоре с первого года. Так и делают нормальные люди: они умеют петь, они идут в хор, либо они умеют чуть-чуть петь, а в хоре их навык развивается, или типа того. Во втором и третьем году пойти на прослушивание можно, но типа... Где ты был в первом году, идиот? Про список важности Ларина не была уверена: по рассказам и по ее молчанию, Ларина думала, что Настя даже не в списке. А иногда казалось, что Настя в десятке лучших. Ладно, это не важно, какого мнения о ней руководитель хора.