В покоях сына было светло, цветные стекла были выставлены, и через окна и балкон помещение заливал яркий свет. Но самого Абильхана здесь не было. Халиф прошел по ярким персидским коврам в смежную комнату, не имеющую окон, а потому всегда темную. В ней кадил лишь одинокий ночник. Абильхан лежал на разбросанных по полу подушках, небрежно завернутая на голове чалма стлалась по полу в опасной близости от лампы. Казалось, молодой принц спит, но Шахджахан знал, что тот просто ленится.
- Мне следовало бы наказать тебя за непослушание, - сказал он. – Я велел тебе явиться на совет.
Абильхан открыл глаза и посмотрел на отца.
- Я был занят.
- Я вижу, чем ты занимаешься, Абильхан. Если ты забыл, Коран причисляет лень к смертным грехам, он завещает нам неустанно трудиться каждый миг своей жизни, а не предаваться праздности.
- Я знаю, что говорит Коран, отец, я знаю в нем наизусть каждую суру. И я был действительно занят сейчас – вот видишь, я сочинял рубаи. – Абильхан показал отцу лист бумаги, исписанный и перечеркнутый вдоль и поперек.
Шахджахан улыбнулся уголками рта, но тут же вернул себе серьезное выражение лица.
- Вернемся к тому, с чего я начал…
- Отец, к чему все это? С чего бы мне приходить на совет, если я против? – Перебил принц, поднимаясь с подушек и проходя в светлую комнату. – Я считаю союз с Франкией пустым делом, ты знаешь.
- Почему, сын, разве ты не тревожишься о своем народе?
- Я тревожусь и еще как! Но почему именно Франкия? Пожалуйста, заключай союз с кем угодно, хоть с Русью, но только не с Франкией.
- Чем тебя не устраивает Франкия? Карл Великий был мудрым королем и удачливым завоевателем.
- Да, это так. Но он умер, а преемник его не имеет и пятой части его ума.
Шахджахан вопросительно поднял брови.
- Брось, отец, ты же слышал, что говорят о Людовике Первом. Это ничтожный, слабовольный правитель! Он едва взошел на престол, а его страна уже трещит по швам. Если случится так, что Арабскому халифату будет угрожать война, он дойдет со своими войсками к нашим границам как раз тогда, когда она закончится. Зачем нам этот груз?
- Как бы то ни было, я решение уже принял. Обозы с подарками и провизией уже снаряжаются. Послом к Людовику пойдешь ты.
- Что? – Вскричал Абильхан. – Я? Отец, что за шутки?
- Это не шутки. Распорядись собирать вещи, что понадобятся тебе в дороге, я знаю, их будет немало. – Халиф не смог сдержать улыбки, видя потрясенное и растерянное лицо сына.
- Но я не хочу! Почему я?
- Потому что тебе я доверяю, как никому другому. С тобой поедет Хаким и охрана, мои лучники и конники аль-Мамуна.
- О, нет, - простонал принц, опускаясь на ковер. – Мало того, что родной отец отправляет шайтан знает куда, так еще и компанию подобрал такую, что хоть вешайся.
- Чем плоха компания Хакима?
- Тем, что твой любезный Хаким – крыса аль-Мамуна! Неужели ты не замечаешь, что Хаким наушничает аль-Мамуну? Все твои решения, все ходы твой брат узнает в считанные дни и использует их, выдавая за свои!
- Что ты такое говоришь, Абильхан? – Воскликнул халиф. – Как смеешь ты отзываться так о своем дяде?
Абильхан промолчал. Открыть отцу то, что аль-Мамун добивался любви племянника еще когда тот был ребенком, он не осмеливался – боялся того, что Шахджахан не поверит и разочаруется в сыне, а еще больше – того, что поверит и велит казнить распутного брата.
- Просто так. Он мне не нравится, мне кажется, он желает быть халифом вместо тебя, - буркнул Абильхан, теребя кисточку на подушке.
Аль-Амин вздохнул и сел рядом с сыном, доставая из-за пояса карту.
- Смотри, - сказал он, разворачивая ее. – Из Дамаска отправитесь в Византийскую империю, там на корабле через пролив переправитесь в Константинополь, после через землю южных славян и вдоль Адриатического моря поднимитесь как раз во Франкию. Я уже отправил гонца, на границе вас встретят и проводят в столицу Франкии, где ты встретишься с Людовиком.