— Господа офицеры, мы обсудили наши основные действия на базе. Что касается высадки на планету, думаю, нам следует скоординировать наши планы с регулярной имперской армией. Предлагаю продолжить совещание на Северной базе в расширенном формате.
Правильно, хватит переливать из пустого в порожнее, все равно окончательный план будет разрабатываться на Архипелаге. Главное, соблюдена субординация, и Габор удовлетворенно сдулся. Одно дело подчиниться иностранному капитану, совсем другое — собственному государю.
На «Невидимку» Сандро, конечно же, никто не пустил. Адмирал Эверин настоял, чтобы императора переправили на «Эдельвейс» — флагман миротворцев. Дэн и Громов последовали за ним сначала в медицинский отсек, где Егор придирчиво выяснял необходимость каждой иньекции, как будто это предназначалось лично ему.
Когда лицо Сандро стало приобретать нормальный оттенок, его провели в каюту Эверина, которую адмирал уступил засыпающему императору, а Дэн и Егор отбыли на «Невидимку». И «Эдельвейс», и «Невидимка» пристыковались к уровню, на котором находился командный пункт, так что идти было недалеко.
Арагонский военно-космический флот полностью вернул контроль над базой. Дэн знал, что их корабли уже освобождены и выведены из доков. Обращение императора в компании двух адмиралов произвело необходимый эффект, так что если среди команд и бродили повстанческие настроения, возвращение государства на привычную орбиту свело эти настроения к нулю.
Капитаны как по команде предпочли продемонстрировать повальную амнезию в отношении своих членов экипажа, которые открыто поддерживали Площадь перед блокадой. Поддерживать не участвовать, раз император пообещал не преследовать за убеждения, то не о чем и говорить.
Об этом поведал Дэну Егор, и Дэн был совершенно солидарен с капитанами. Он так устал от этого бестолкового противостояния своих против своих, что приветствовал любые уступки и компромиссы. К его огромной радости, Сандро считал так же. Дэн всерьез опасался, что друг примется жестко наводить порядки и, что еще страшнее, мстить Арагону за отца. Все это он сбивчиво пытался объяснить Громову. Тот внимательно вгляделся в Дэна.
— Знаешь что, друг мой, а давай-ка и ты двигай к медикам, что-то мне твой вид не внушает доверия.
Большая часть повстанцев сложила оружие при виде первого же корабля миротворцев. Коренные арагонцы, они слишком хорошо понимали, что значит появление Миротворческого Флота на орбите планеты. А тут еще обращение Александра с обещанием о помиловании.
Что касается тех, кто оказал вооруженное сопротивление, так их уже и не было. А о мертвых или хорошо, или ничего, наставлял Дэна Егор, сидя в соседнем с ним кресле медицинского отсека «Невидимки». Дэн не помнил, как добрался до каюты, кажется его отвела Талиа, ему словно питание выключили.
Спал он от силы часа два-три, но, проснувшись, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. И теперь, стоя у трапа орбитера, жмурился на тусклое северное солнце и едва сдерживал бушующую в груди радость.
— Я когда вернулся со своего первого задания — а я тогда пробыл в космосе месяца три — как сошел с трапа, так и завалился в траву, — Громов задумчиво глядел на сосны. — Долго лежал, клялся, что никогда больше не поднимусь на орбиту… Правда, тогда лето было.
Он посмотрел на Дэна так, будто тот собирался бухнуться на землю прямо у него на глазах.
— Пойдем, уже флаеры прилетели.
И они пошли по космодрому навстречу флаерам, что выслал за императором маршал.
Несколько подразделений выстроилось на плацу во главе с офицерами и маршалом Эгри для торжественной встречи императора. Основная часть войск оставалась на линии фронта, которая неуклонно продвигалась в сторону Бадалоны. Маршал отозвал офицеров для принесения присяги и участия в расширенном военном совете, и теперь они стояли, вытянувшись стрункой, в ожидании государя.
Флаеры высадили пассажиров. Солнце поднялось выше и, как ни странно, стало теплее. Ветра не было, что очень радовало Дэна. Мало удовольствия торчать на плацу под ледяным пронизывающим ветром. Тогда наверняка навесили бы купол, а Дэн уже по горло был сыт замкнутыми пространствами.
Александр в окружении прилетевших с ним офицеров и обоих адмиралов неспешно шествовал навстречу шеренгам. Дэн пристроился к процессии сбоку, не стоило сейчас отвлекать императора, но хотелось быть в первых рядах, чтобы его мог видеть отец. Вот он уже совсем близко, стоит впереди, торжественный и радостный. Быстро нашел глазами Дэна, взгляд его сразу же потеплел, Дэн увидел это даже на расстоянии.