А Дэну нравилось. Крайняя угловая башня была их с Сандро тайным убежищем с незапамятных времен. Там, наверху, на открытой смотровой площадке за зубчатым ограждением в детстве базировался их секретный штаб. Позже, когда уже не было необходимости прятаться от родителей,
там было очень здорово просто сидеть по вечерам и наблюдать закат или мерцание звезд. Дэн поднялся по крутой винтовой лестнице.
Так и есть, сидит, скукожившись, на каменном выступе в углу, привалился к стене и втупился в проем между зубцами. Дэн подошел и набросил на императора куртку.
— Привет тебе от майора Крега. Утепляйся. Фигня их новая термозащита, я в лесу чуть в сосульку не превратился.
Сандро взглянул нехотя, но ничего не сказал, с удовольствием укутался в куртку, видать, термозащитный комбинезон его тоже не грел. Дэн уселся напротив и себе уставился вдаль. Куда глазом не кинь, везде белые снега да высоченные сосны. Но насколько их вид приятнее тошнотных песчаных барханов или космических черных глубин!
— Ты не жалеешь о своем решении? — тихонько спросил Дэн, когда молчание стало совсем тягостным.
— О каком именно, Дэни? — Сандро продолжал смотреть вдаль.
— Стать императором.
Друг издал странный булькающий звук.
— Я? Смеешься? Да я уже раз двести пожалел, если не больше, — он шмыгнул носом и подтянул ворот куртки. — И дальше жалеть буду. Но я же говорил тебе, что это на всю жизнь, я знал, что так будет.
Со стороны лестницы послышался подозрительный шум, а потом что-то гулко громыхнуло.
— Кого там еще несет? — недовольно покосился Сандро.
— Это я упал, пацаны, не бойтесь, — раздался приглушенный голос.
— Светлый Маг Кристо-Гор, — не сдержал смешок Дэн.
— Кто? — удивленно переспросил Сандро. Дэн улыбнулся:
— Потом расскажу.
Из квадрата в полу показался сам Светлый Маг, в руках у него был внушительный термос и три термокружки. Конечно, так неудобно подниматься по крутой лестнице, как он еще не сломал ничего?
— Никто не знает архитектора, который додумался спроектировать такую лестницу на военной базе? Хотел бы я пожать его мужественную руку. И не только пожать, а и поотрывать обе сразу. Строение вроде нестарое, должен еще коптить небо. Или его уже отблагодарили, посмертно?
Громов подошел к парням и уселся возде Сандро.
— Я спросил Эдмунда, где вы можете быть, он и сказал, что скорее всего вы здесь себе… носы морозите.
— А прозвучало как «задницы», — невинно заметил Дэн. Громов ухмыльнулся:
— Как скажешь. Я вам принес морс, сказали согревающий, из этой, как его… Забыл. В общем, сказали, ваш любимый.
— Горячий морс из княженики? — оживился Дэн.
— Точно! — Егор с ловкостью бармена разлил морс по кружкам. — Прошу!
Сандро взял кружку и снова уставился в проем.
— Нельзя так себя изводить, Саня, — совсем другим, будничным тоном произнес Егор. — Ты же себя изнутри съедаешь.
— А что мне делать? — чуть слышно ответил тот. — Я несу только смерть, и самым близким мне людям…
— Конечно. Во всем виноват ты один, а не их жадность, тупость и гордыня. И непомерные амбиции. Они совершенно не при чем. Ты что, правда во всем винишь только себя?
Сандро не отвечал, лишь стискивал руками кружку. Егор попытался заглянуть ему в глаза, но тот упорно отворачивался.
— Так, — Егор потянулся за кружкой, но Сандро вцепился в нее мертвой хваткой. Громов взял его за воротник куртки и развернул к себе. Сандро героически жмурился. — Тебе родители говорили, что мужчины не плачут? И в школе учителя говорили? И всякие-разные твои воспитатели?
Сандро, отчаянно жмурясь, кивнул.
— Они все врали тебе, Саня, — наконец-то вышло разжать пальцы, отобрать и отставить кружку. — Плачут. Только тихо. И недолго. А главное, не в одиночку.
Он сгреб брата в охапку и ткнул носом себе в плечо:
— Давай, реви, слышишь? Пореви хорошенько. Я тут, видишь, никуда не тороплюсь. Можем пойти в лес, покричать. Хочешь поорать громко-громко? Тоже хорошо помогает. Я знаю, поверь.
Сандро замер, уткнувшись в мягкую ткань термокуртки, и судорожно вцепился в рукав Егора. Тот, крепко обхватив брата руками, положил подбородок ему на макушку и продолжал говорить: