— Я заберу тебя в Бадалону, — перебил ее Сандро, — ты выберешь любой дом, какой пожелаешь. Можешь работать, можешь учиться, можешь ничего не делать. И не спорь, вы с Сельмой спасли мне жизнь. Так что позволь мне отблагодарить вас, и нужно будет обязательно проведать Айрисов.
— Ой, чуть не забыла, — Эльза сняла с плеча сумку и достала браслеты, — я взяла с собой, думала, вдруг получится вам передать.
Дэн обрадовался не столько браслету, сколько поводу еще раз обнять Эльзу. Он уже совершенно не робел перед ней, может, и правда повзрослел? Это вселяло определенные надежды.
Громов наблюдал за всем происходящим с плохо скрываемым недовольством. Ему что, не нравится, что император обнимается и ведет пространные беседы с обычной, просто одетой девушкой? И все это происходит на глазах многотысячной толпы, пусть и в кольце вооруженных охранников?
— Поторопитесь, — напомнил Егор императору о своем существовании, — чем дольше вы будете разговаривать, тем дольше простоят здесь все эти люди.
Громов говорил тихо, но Сандро сразу понял и лишь попросил:
— Нужен флаер, чтобы доставить их домой. И охрана.
Егор пообщался со своим браслетом связи, и через несколько минут в стороне от дороги приземлился флаер с эмблемой имперской охраны. Из него явился лично Сергей Николаевич и направился к ним. Кстати надо не забыть спросить, Николаевич — это фамилия или второе имя?
— Ну, что, сестренка, хороших снов, — подхватил Сандро девочку на руки, — я не прощаюсь надолго. Вы переедете в Бадалону, и мы будем часто видеться.
Он передал ее подошедшему Багире.
— Я передумала, я больше не буду твоей сестричкой, — вдруг заявила Сельма, склонив на бок голову и глядя на Александра своими невозможными темными блестящими глазами.
— Почему это, — удивился Сандро, — чем я вдруг провинился?
— Я выйду за тебя замуж, — важно заявила девочка, вздернув подбородок, — ты же сам говорил, что я принцесса. Только тебе придется долго ждать.
Охранники, окружающие их заулыбались, как и случайные свидетели их разговора из толпы. Эльза от изумления даже рот приоткрыла. Дэн воспользовался случаем и снова привлек ее к себе, едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать.
— Я подожду, — ответил император, закусывая уголки губ и пряча улыбку, — но ты тогда расти быстрее.
— Договорились, — Сельма поджала губу, явно стараясь казаться взрослой. Вышло уморительно.
— Присаживайтесь, мадемуазель, — Багира ловко усадил Сельмину себе на плечи. С таким же успехом она могла усесться на слона. — Вы какой аллюр предпочитаете: рысь, галоп, а может, пассаж?
— Чтобы быстро, — не раздумывая, ответила Сельма.
Багира побежал, подпрыгивая и подскакивая, Сельма визжала от удовольствия, держась за голову своего громадного скакуна. Тут Багира споткнулся и качнулся вперед.
— Эй, рысак, осторожно, — крикнул ему вслед Громов и ворчливо добавил: — Императрицу не урони.
Из усыпальницы да Сарна Громов вышел с совершенно каменным выражением лица, они с Сандро погрузились во флаер и улетели по направлению к Бадалоне. Эгри возложили цветы, точнее, оставили свою корзину у горы таких же корзин и букетов, и направились к своему флаеру.
— Что это за чудо расчудесное с такими глазищами? — спросил отец, усаживаясь на водительское сидение. — Откуда она взялась? Или ты поведешь? — он указал глазами на руль.
Дэн мотнул головой. Пусть лучше отец, он сильно взбудоражен. Он едва заставил себя попрощаться с Эльзой и теперь стискивал в руке браслет, борясь с желанием набрать ее номер. Она наверняка сейчас укладывает дочку спать, незачем им мешать.
— Это Сельминка, та девочка, которая помогла нам проехать через блокпост. Я рассказывал тебе. Дочь Эльзы.
— Я давно хотел спросить тебя, мы уже сколько в Бадалоне, ты так и не виделся с Ваниссой?
«С кем?» Дэн тщетно пытался воскресить в памяти образ, но видел лишь что-то неясное, блеклое и неразборчивое. Он так и не нашел, что сказать, лишь неопределенно повел плечами.
— Совсем некогда, столько дел…
— Я разговаривал с Джардом, он не то, чтобы спрашивал, но так, забросил между делом… Ванисса, когда ты пропал, то есть, ты не пропал, конечно, ты улетел с планеты, но никто же не знал. Так вот, она даже есть отказывалась, совсем. Как тень была, пока ты не вернулся. Ты прости, я им дал знать еще с Архипелага, знал, как девочка мается… Ты бы поговорил с ней, Дэни, — отец требовательно посмотрел на Дэна, как припечатал, — она ведь надеется. Там твой портрет чуть ли не на полстены висит. Если ничего нет, так и скажи, с ней надо по-честному. Берны другого не заслуживают.