Стены закачались, словно собрались обрушиться на Дэна вместе с потолком, а там и всем металлическим каркасом корабля. Пусть. Пусть раздавит его эта махина. Пусть спасительное небытие поскорее поглотит его, пока стальной молот горя не разнес на куски его сердце. Он уже ясно слышал, как молот с гулом рассекает воздух, как несется, непреклонный и неумолимый, разрывая грудную клетку в клочья.
Сейчас станет больно, он не сможет вынести эту боль. Пожалуйста, ведь можно же просто перестать дышать? Но он сделал один вдох, затем второй. И боль нахлынула, накатила волной, швырнув его прямо на свою наковальню.
Дэн поднес руки к глазам. Что с ними, почему они в крови? Нет, ему показалось, это окровавленная рука подскакивает на брусчатке, по которой волочит тело беснующаяся толпа. Они что-то выкрикивают, что-то оскорбительное, они радуются. Радуются смерти его отца.
— Маршал Эгри здесь не при чем, — как в тумане послышался голос Гора, — конечно же это бред. Он пытался спасти государя. Не в пример императорскому сынку, на досуге развлекающему толпу убийц его отца. Он ничем не лучше убийцы Армана да Сарна.
— Я не убивал своего отца, слышишь ты, ублюдок, не смей называть меня убийцей! — Сандро сжал кулаки и бросился на Гора. Он захватил его за шею и сдавил со всей силы. — Дэн, помоги мне!
Но Дэн не слышал. Он стоял, бессильно уронив руки, и молча смотрел на тело в камуфляже, когда-то бывшее его отцом. Перед ним разверзлась такая бездна горя, что лишь это спасительное оцепенение мешало ему сорваться в нее.
Кто-то внутри него кричал и плакал, но Дэн продолжал стоять, сцепив зубы. Глаза были сухими, они горели и казалось, что белки глаз высохли и испарились, лишь остались пустые глазницы, он недавно видел такие, где вот только…
Взмах-другой, и Сандро, коротко взвыв, отлетел к стенке и упал, скорчившись от боли.
— Арагон должен быть благодарен вам, ваше высочество, — выпрямился Гор, «ваше высочество» было отмечено особо презрительным оттенком, — что вы освободили его от своего присутствия. Ни одна планета не заслуживает такого бесхребетного правителя.
— Ты наемник, — прохрипел Сандро, подняв голову. Лицо было все залито кровью, он дышал тяжело и прерывисто. Похоже капитан разбил ему нос. И губу. И хорошо приложил в солнечное сплетение. — Я раскусил тебя. Ты проклятый наемник. Никакой ты не перевозчик. Кто нанял тебя, чтобы похитить нас?
— Похитить? — из уст капитана струилось презрение. — Я тебя расстрою. Здесь ты не нужен никому. Я с удовольствием упаковал бы тебя в мешок и отправил твоему приятелю Салливану, но мне нужны твои деньги. Больше ничего. Здесь от тебя никому ничего не нужно, кроме денег. Здесь ты не принц. Уяснил?
Он достал с полки аптечку и швырнул на диван.
— Там ванная, — взмах в сторону смежной каюты. — Иди умойся, распустил сопли…
Капитан передернул плечами и направился к выходу. Проходя мимо Дэна, он остановился и вложил ему в руку пульт.
— Твой отец жив, Даниэль. Это инсценировка, на записи не Эдмунд Эгри. Просмотри покадрово, седьмая минута тридцать третья секунда. Сам увидишь.
Он похлопал его по плечу и покинул каюту. Дэн дрожащей рукой запустил запись, дошел до тридцатой секунды, а затем начал листать кадр за кадром. Вот рука в крови крупным планом, один кадр, второй. Тут его глаза расширились.
Тело резко дернули и задравшийся рукав обнажил запястье. Татуировка! Виден лишь самый краешек, но у отца нет татуировок, он и Дэну не разрешал их делать, хоть они с Сандро уже даже подобрали эскизы… Господи, спасибо тебе…
Дэн оглянулся на Сандро, все еще стонавшего от боли у стены. Он правильно предполагал, тот действительно отлетел, как мяч. А у капитана тяжелая рука. Принц стал на колени, задышал ровнее и попытался вытереть кровь, но только размазал ее еще больше. Надо бы помочь. Дэн подошел к нему, Сандро поднял голову.
— Прости меня, — прохрипел он, — я не знаю, что на меня нашло. Я идиот. Прости.
Дэн не отвечал. Сандро обхватил его колено, а потом вдруг затряс его, согнувшись пополам у ног Дэна.
— Дэни, ты слышишь, Дэни, прости меня, — рыдание с хрипом и свистом вырывалось из его груди, — ну пожалуйста.
И тогда Дэн вспомнил, где видел такие глазницы. Он всего лишь несколько минут считал отца погибшим, и ему самому уже хотелось умереть. Бездна горя. Он стоял на самом краю и уже чувствовал ее ледяное дыхание. Теперь отец жив, он точно знает, что отец жив. А Сандро с головой нырнул в эту бездну, он глотал ее мертвую воду, он захлебывался в своем горе, и никто во Вселенной не мог ему помочь.