— Не смей заставлять меня ревновать!
И снова стукнула меня кулачком в грудь. Так она и продолжала кататься на мне, шлепать меня кулачками по груди и высказывать претензии:
— Не смей и думать о других бабах!
— И пить с ними кофе!
— У тебя есть я!
— И только я!
— А ты гад!
— Гад, бесчувственный!
— Ничем тебя не проймёшь!
— Гад!
— И ни на кого смотреть больше не смей!
— Ни на каких девиц!
— И думать ни о ком больше не смей!
— Гад!
— И комбинезон ты мне порвал!
— Новый комбинезон!
— Порвал! Гад!
— Никуда тебя не отпущу!
— И думать не смей!
— Гад!
— Гад!…
— Га-а-ад!
— А-а-а!
Потом она лежала на мне, прижавшись и крепко обхватив руками и ногами. Я гладил её по спине, и она тихонько посапывала.
— А знаешь, почему я тебя простила?
— Почему?
— От тебя чужой женщиной не пахло!
— А вдруг я в душе сполоснулся?
— Не дразни меня! У тебя комбинезон улицей пах, а от тебя потом пахло, и мной пахло. Ни в какой душ ты не ходил!
— Это да.
— Не смей ко мне больше грязным приставать!
— А ты меня так больше не ревнуй!
Утром мы с Лорой были особенно нежны и предупредительны друг с другом.
Когда искин наконец сформировал ответ, оказалось, что подходящих под описание мужчин почти полторы тысячи. Борнав усмехнулся и отрядил меня просматривать все эти материалы. Если анализировать все это не прерываясь и тратя по минуте на человека, то на всё про всё у меня должно было уйти 25 часов. В итоге справился я за четыре рабочих дня. Кого-то отбросил сразу, кого-то хорошенько подумав. В конце второго дня я нашел своего ГЛАВНОГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО. Он подходил по описанию внешности, он был в торговом центре в подходящее время, он купил несколько пачек вафель, кроме вафель он больше ничего не покупал, уехал он со стоянки тоже в подходящее время. Тем не менее я внимательно проверил и отбросил все остальные кандидатуры, отобранные искином.
С одной стороны каждый пункт в отдельности ничего не обозначал. Вафли в торговом центре купили несколько десятков тысяч человек – покупки для дома обычно делаются в виде заказа с доставкой. Сколько народу там было в подходящее время – вообще в голову не лезет. Тем не менее, это была зацепка. Я обратился к Борнаву с предложением посетить Гилму и показать ей снимок моего подозреваемого.
— Юридически, смысла в этом нет, — ответил мне Борнав. — Но для нас сейчас это не так и важно. Нужно понять – тот это человек, или нет. Так что съезди, покажи. Если у нас будет уверенность, мы сумеем потом всё раскрутить.
Я написал сообщение Циле и попросил её спросить у Гилмы, когда бы я мог с ней ещё раз побеседовать. В скором времени со мной связался Гирним, отец Гилмы. Очень вежливо со мной пообщался и предложил пересечься в кафе.
В кафе Гирним заказал столик на троих – на себя, на меня и на Гилму. Гилме он заказал мороженое, себе и мне – кофе. Гилма хотела интересных рассказов. Про военную службу и столкновения с пауками и пиратами мне рассказывать не особенно хотелось и я начал рассказывать ей про бал. Пришлось подробно описывать платье Веолы, платья других участниц. Я показал Гилме несколько простых па. Время пролетело незаметно.
— Папа! Я тоже хочу танцевать на балу! — заявила Гилма.
— Солнышко, придется много заниматься, — ответил Гирним.
— Я буду заниматься!
— Точно будешь?
— Точно буду.
— Хорошо. Я найду тебе хорошего педагога. Но если он на тебя пожалуется, занятия мы сразу прекратим.
— Не пожалуется!
— Ладно, доченька. Поблагодари Лиса за интересный рассказ и посмотри на фотографию, которую он хочет тебе показать.
— Спасибо, Лис! — вежливо-церемонно произнесла Гилма.
Я кивнул. И показал фотографию.
— Это тот человек, которого ты ищешь?
— Не знаю пока. Похож ли он на того, что вафли тебе предлагал?
— Похож немного, но он здесь какой-то неживой на фотографии.
— Понятно, — сказал я, хотя мне было непонятно – он это или не он, — спасибо.
Я попытался расплатиться, но Гирним эту попытку аккуратно, властно и вежливо пресек. Гирним сбросил мне на нейросеть короткое сообщение: "Спасибо. Будут проблемы – обращайся." Мы попрощались. На выходе к Гимле подошла Циля, улыбнулась мне и приступила к своим обязанностям.
Я кратко отчитался начальству о том, что ситуация не прояснилась и попросил разрешения на беседу с Йормиром – так звали главного подозреваемого. Вомис запросил у меня подробности и сообщил, что с отцом Йормира он сам переговорит.