А город живёт себе своей обычной жизнью, и не подозревая, какую судьбу уготовила ему история. Все добрых полмиллиона его жителей – как полноправных граждан, так и метеков – суетятся как муравьи по своим страшно важным для них делам, на которых для них свет сошёлся клином. Олигархи – по крупному, как им представляется, мелюзга – по мелочи, но все кроме совсем уж мелкой детворы озабочены сиюминутным зарабатыванием денег. Как и я, будем уж справедливы.
Только я, в отличие от подавляющего большинства из них, знаю всю бесполезность их усилий – не "здесь и сейчас", конечно, а в долгосрочном плане. Не то, чтобы они совсем уж не догадывались – все видели на невольничьем рынке обращённых римлянами в рабство македонян, фракийцев и сиракузцев, все понимают, что очередь в принципе может когда-нибудь дойти и до Карфагена. Но олигархи надеются откупиться, а мелюзга – что милостью богов всё как-нибудь обойдётся. И только мы, шестеро попаданцев, знаем абсолютно точно, что хрен им всем. Теперь вот ещё и Велия – седьмая…
– Макс, ты охренел! – визжит Юлька, – То, что ты женился на дикарке – хрен с тобой, что собираешься с ней детей плодить – твоё дело, но нахрена ты ей рассказал? Ты врождённый потомственный идиот или только в детстве с дуба рухнул?! Ты бы ещё про коллайдер и про компьютерные игры её просветил!
– Это позже, – "успокоил" я её, – Когда будет готова.
– Ну, знаешь! У меня просто нет слов!
– А вот это – зря. Надо было подготовиться.
В ответ я огрёб такой поток трёхэтажного мата в визгливом юлькином исполнении, что наши лежмя легли от хохота, да и Велия тоже. Наташка, правда, была перепугана лишь немногим меньше Юльки, но глянула на Володю и успокоилась. А наши мужики, в отличие от баб, имеют всё-же несколько больше одной единственной мысли в единицу времени и на чужое место себя поставить вполне способны. Особенно Васькин, у которого это тоже впереди. По-русски его местная невеста ещё ни в зуб нога, он её пока только иберийскому учит, но тоже ведь когда-нибудь начнёт понимать и говорить на нашем "великом и могучем". А на каком ещё? Современным испанским никто из нас на должном уровне не владеет, так что русскому в нашей попаданческой компании реальной альтернативы нет. Если, конечно, мы хотим, чтобы и наши дети воспитывались в ощущении своей "особости" и ощущали себя НАШИМИ – если не по месту рождения, то хотя бы по происхождению, что тоже немало. Для родоплеменного социума, пережитками которого пронизан и дух продвинутых античных мегаполисов, это – один из определяющих факторов, который облегчит нам воспитание своих потомков нонконформистами, уважающими обычаи аборигенов, но живущими своим умом. С помощью наших мужиков мне кое-как удаётся наконец разжевать это Юльке.
– Сволочь ты, Макс! Сволочь и эгоист! – делает она свой вполне предсказуемый вывод и успокаивается, – Хрен с тобой, тебя уже не переделаешь!
А наши давно уже нашли в сложившейся ситуёвине и положительную сторону – ведь теперь при моей ненаглядной уже не нужно фильтровать базар. Теперь, собравшись вместе, мы можем говорить практически ВСЁ. И это совсем не лишнее, поскольку не так уж часто нам удаётся собраться СОВСЕМ "меж собой".
Поев и выпив вина, поболтали о текучке, потравили анекдоты – бородатые, но успевшие уже подзабыться. Большую часть из них мне пришлось переводить для Велии на иберийский, ещё и адаптируя их для её понимания, что позабавило наших ещё сильнее, чем сами анекдоты. Потом Володя взялся за греческую кифару, на которой, будучи в нашем современном мире неплохим гитаристом, успел уже более-менее научиться бренчать, и загорланил, а мы подхватили:
– Вен ди зольдатен дурш ди штадт марширен
Офнен ди медхен фенстер унд ди тюрен
Ай варум, ай дарум, ай варум, ай дарум
Ай блёс вен ден чин-да-ра-са, бум-да-ра-са-са,
Ай блёс вен ден чин-да-ра-са, бум-да-ра-са-са.
Цвай фарбе тюшер, шнауцбарт унд штерне
Херцен унд кюссен ди медхен ист цу герне
Ай варум, ай дарум, ай варум, ай дарум
Ай блёс вен ден чин-да-ра-са, бум-да-ра-са-са,
Ай блёс вен ден чин-да-ра-са, бум-да-ра-са-са.
Айне флаше рот вайн унд айн штюкен братен
Шенкен ди медхенн ире зольдатен
Ай варум, ай дарум, ай варум, ай дарум
Ай блёс вен ден чин-да-ра-са, бум-да-ра-са-са,
Ай блёс вен ден чин-да-ра-са, бум-да-ра-са-са.
Ин дер фельден блицен бомбен унд гранатен
Вайнен ди медхен фон ирен зольдатен
Ай варум, ай дарум, ай варум, ай дарум