Потом из собора пришло известие, что им следует быть осторожнее: по улью разнеслись слухи о хорошо продуманном покушении на высокопоставленного арбитра. Они старались проявлять как можно большую бдительность, но, несмотря на вспышку активности Лайзе вокруг орбитальных доков, сестры не могли найти ничего, что точно можно было бы связать с нападениями на Кальпурнию или гибелью людей во вратах Аквилы.
Все изменилось после саботажа на Кольце. Им вскоре пришла информация, что мастером-астропатом, ответственным за тот сегмент, был Яннод Дуэрр, и сразу после этой новости он секретно прибыл в крепость Лайзе.
Старшая сестра Галланс вежливо спросила главу дома Териона Лайзе, следует ли ей доложить о визите Дуэрра Администратуму и Адептус Арбитрес, как полагалось на Гидрафуре, но ей ответили, что этим уже занялся личный персонал Териона, хотя информаторы доложили Галланс противоположное. В то же самое время Миметас получила известие, что семейство готовит для Дуэрра какой-то способ тайно сбежать. Тогда Галланс начала организовывать незаметные кражи оружия из арсеналов цитадели, которое затем прятали в ее собственных покоях. Сестры использовали расписание религиозных церемоний, установленное вигилией, чтобы собирать и вооружать своих партизан, готовых начать действовать по их сигналу.
Когда бронетранспортеры арбитров появились на улицах возле крепости, они услышали этот сигнал. Это был голос Териона Лайзе, который транслировался по всей цитадели. Он призывал вассалов семьи восстать против слуг коррумпированного закона (Кальпурния побелела, когда Галланс повторила его слова), даже ценой собственных жизней, в то время как несправедливо обвиненная семья Лайзе спасается бегством. Тогда люди, верные сестрам, начали дезертировать со своих постов, саботировать попытки сопротивления Арбитрес, забирать оружие из часовни и получать символы аквилы (сестра Миметас приподняла ножик длиной с палец, которым вырезала на груди каждого из них эти отметки) как знаки благословения, по которым они могли бы отличать друг друга.
Прислужники Лайзе были ошеломлены внезапными атаками со стороны своих, но семейному ополчению удалось сохранить дисциплину, оправиться от смятения и начать яростную зачистку собственных рядов. Они не понимали, кто именно предал их и почему, и это замедлило их, дав возможность сестрам лично перехватить Териона Лайзе и Яннода Дуэрра, пытавшихся сбежать. Двое партизан погибли мученической смертью, устроив диверсию в ангаре автожиров, откуда те пытались улететь. Териона Лайзе и Яннода Дуэрра, уставших и напуганных, быстро отволокли в часовню.
— Мы запланировали краткий обряд отлучения и определенные ритуальные наказания, возможно также, покаяния, учитывая значение этого дня, — сказала старшая сестра, — но псайкер вдруг начал атаковать своим разумом, и трое из моей паствы ушли к Императору, прежде чем мы успели произвести импровизированную экзекуцию.
Она кивнула на носилки возле стены, на которых под белыми траурными покрывалами лежали три тела. Ткань пропитывала темно-красная кровь, вытекшая из глаз и ртов от воздействия убившей их псионической силы. Итак, значит, Териону и Дуэрру прострелили головы и бросили их в огонь.
— И таким образом все вернулось на праведный путь пред ликом бессмертного Императора и его Адептус, — закончила Галланс, и Кальпурния следом за ними сотворила знак аквилы.
— Сестры, вы действовали храбро и решительно, и от лица Адептус Арбитрес я выражаю вам уважение.
Обе слегка поклонились.
— Однако, — продолжала Кальпурния, — возможно, нашим орденам Адептус следовало бы в дальнейшем сотрудничать в подобных делах, чтобы в случае схожей угрозы мы могли бы действовать более согласованно. Если бы Арбитрес знали, что происходит в этом здании, мы пришли бы вам на помощь, и эти два преступника умерли бы по полному приговору суда.