ГЛАВА 10
Атриум флагмана флотилии «Бассаан», на пути к Галате, система Гидрафур
Гайт редко чувствовал себя уютно на борту «Бассаана». Он четко понимал, что, согласно своей роли во флотилии, должен пребывать на «Обещании Каллиака», где повседневные корабельные дела шли в неторопливом темпе, комфорте и спокойствии. «Бассаан» же был деловым, функциональным, и управлял им строгий, почти военный экипаж, отчего Гайт чувствовал беспокойство.
И это еще во время лучших путешествий. Когда сам Хойон стоял на полтора шага впереди Гайта, а тот был в любой момент готов услужить ему, он видел, как взгляд старика рыщет направо и налево, и экипаж бледнел, словно его лицо было невыносимо ярким, обжигающим прожектором.
«Если бы я только мог отправиться назад во времени, — подумал он, — увидеть прежнего, всем довольного Гайта и поговорить с ним, что бы он подумал? Что бы тот Гайт сказал о том, почему я сейчас здесь нахожусь?»
Он смотрел, как мимо него проходит вереница офицеров. Их отражения плясали на покрытых гравировкой металлических стенах, они нервно поправляли форму на ходу и не знали, куда девать руки. Шли они, казалось, дольше, чем следовало бы, — их было всего-то примерно полдюжины. Гайт и Бехайя твердо настояли на том, что их должно быть очень мало, и даже такая уступка, сделанная этой пародии на человека, их наследнику, ясно давала понять им обоим, насколько скверные у них проблемы.
Дальше в коридоре стоял д’Лесте и переминался с ноги на ногу. Он не разговаривал с Гайтом с тех пор, Диобанн вылетел вперед на Гидрафур, и с течением времени, пока они все больше укреплялись во мнении, что магос не вернется, они постепенно стали избегать друг друга. Встречи распорядителей в зале совещаний сменились небольшими, производящимися исключительно резким шепотом и в тайных местах разговорами, в которых участвовали лишь два-три человека зараз. Среди экипажа распространялись слухи и неуверенность. Гайт не был этим удивлен. Любой зудень, окажись он сейчас на борту, и тот бы понял, что что-то идет не так, — настолько все было плохо.
Двери в каюту захлопнулись за последним из офицеров, и Гайт выдохнул. Они расположили Петрону в помещении возле апотекариона — достаточно близко, чтобы можно было быстро подключить его к системам жизнеобеспечения, если бы ему вдруг стало хуже. Никто не хотел признавать, что наследник уже приближался к той точке, когда и это бы не помогло. Диобанн исчез, а попытки д’Лесте удерживать Петрону в стабильном состоянии без помощи магоса становились все более неуклюжими. Занти и Тразелли уже успели пообещать ему в лицо, что если Петрона не дотянет до слушания, то врач поплатится за это собственной шкурой.
Слушание. Оно стало их волшебным порогом, их горизонтом событий. Только сделать так, чтобы их претендент дожил до слушания, а там будь что будет. Гайт мрачно посмотрел на закрытые двери каюты. Он чувствовал зыбкое фаталистическое спокойствие человека, который совершил ужасный выбор и теперь ждал, когда наступят последствия, какими бы они ни были.
— Как мы до этого докатились? — пробормотала Бехайя рядом с ним, и ни у Гайта, ни у д’Лесте не было для нее ответа.
Каюта на борту флагмана флотилии «Бассаан», на пути к Галате‚ система Гидрафур
Из тех семи, что стояли вокруг кровати с белой занавеской, Атис была единственной, кто смог заговорить. Фирон отступил на шаг, как будто то, что он увидел, буквально толкнуло его, Триходи спрятала лицо в ладонях. Кохце сцепил руки за спиной и хватал ртом воздух, несмотря на запах, который не могли скрыть ароматные испарения.
— Нильс, — сказала Атис тихим надломленным голосом. — Что они с тобой сделали? О Нильс, что случилось?
— Не Нильс; — ответило искореженное тело на кровати. — Не Нильс Петрона. Но ты наполовину права, наполовину. Наполовину права о половине человека. Ха! Половина человека. Полчеловека станет наполовину чем-то другим, станет…
Фигура внезапно согнулась пополам и разразилась мокрым кашлем, пытаясь изгнать из груди нечто, с чем не могли справиться ее слабые мышцы. Медицинский сервитор — существо, рост которого составлял всего лишь метр, в маске и с аугментикой, которая делала его похожим на жирного нелетающего херувима, — проскользнул сквозь кольцо офицеров и ввел в рот Петроны отсасывающий шланг. Раздался короткий неприятный звук, и шланг снова вышел наружу, обляпанный чем-то розовым и прозрачным. Сервитор зашаркал по полу подбитыми тканью стопами, удаляясь до следующего приступа.
— Петрона Фракс, вот кто я, — произнесла развалина, лежащая в постели. — Они вам еще не сказали? Держат меня живым для слушания, вот что они делают. Слышал, как они говорят, слышал их здесь все время.