Варрону повезло, что батарея была уже на исходе, тому что, когда забитый и перегревшийся ствол наконец дошел до предела и взорвался, энергии оставалось так мало, что всю ее вобрало в себя тело варп-твари. Однако мощности взрыва хватило, чтобы он отшатнулся назад, с забрызганными кровью лицом, грудью и руками.
То, что вползло в разрыв позади него, теперь даже отдаленно не напоминало человека. Оно истекало жидкостью, воняло и передвигалось на множестве конечностей — некоторые принадлежали старому человеческому телу, другие представляли собой присасывающиеся щупальца из плоти, которые оно выпустило из туловища.
Тварь вышвырнула себя из разрыва и пролетела мимо Варрона, Рики и Черрика прямо в ряд бойцов, стоявших перед ней, так что те разлетелись в разные стороны. Один умер мгновенно, когда костяные когти пронзили его сразу в десятке мест, другой, отброшенный на два метра, забился в конвульсиях с распоротым горлом, пока наконец не дернул ногами в последний раз и затих. Раздалось три быстрых лазерных выстрела, от которых на коже твари заклубился зловонный пар, а потом она снова прыгнула.
Ее движения уже не были медлительными, почти задумчивыми, как раньше, теперь они стали хищными, полными смертоносного проворства. К тому времени, как в нее врезался третий выстрел, она уже убила двоих. Черрик вскочил и помчался обратно к пандусу, Рика потащил Варрона прочь от воплей и треска ломающихся костей. Огнеметчики кричали им, чтобы они ушли в сторону, и, когда Варрон миновал их, они наконец смогли выпустить струю белого пламени, которая залила яростным светом весь зал собраний. Три скамьи осели и превратились в лужи шлака, заполнив воздух вонью расплавленного пластика. Стена едкого дыма перегородила помещение, и, когда свет от пламени угас, полумрак показался еще более темным.
Повисла тишина, и Варрону хватило времени собраться и осмотреться в поисках нового оружия‚ прежде чем тварь вылетела из мглы и распростерлась над огнеметчиками. Они вскрикнули в унисон, их голоса звучали до странного похоже, как у братьев, а потом Черрик тщательно прицелился и выпустил один-единственный выстрел из хеллгана.
Он попал именно туда, куда намеревался: в слабое место там, где шланг присоединял огнемет к резервуару. Блеснула маленькая вспышка, оболочка треснула, и Черрик бросился на пол. Зал заполнился ревущим оранжево-белым облаком. Огнеметчики не закричали — просто не успели. Но что-то иное выло, пока его плоть сгорала дотла, не оставляя опоры для сети из мыслей, которую оно пыталось удержать и сплести воедино. Домаса и трое мужчин почувствовали, как крик начался в их костях, пробрался, нарастая, сквозь лобные доли и закончился где-то в корчащемся подсознании. Этому воплю предстояло эхом отражаться в кошмарах их грядущих ночей. Домаса увидела, как узел псионической силы наконец распутался и растаял, пламя взвихрилось и потухло, среди луж горящего пластика и внутри них расползлись и вскоре испарились отвратительные узоры из блестящих дорожек изморози. Последний свет угас, и еще долго во тьме, среди дыма, затихали и отдавались шепчущие отголоски предсмертного крика.
Нижние палубы санкционированного лайнера «Ганн-Люктис», в пути
— Надо узнать, как его звали, — отрешенно проговорил Варрон Фракс. Он сидел на полу, скрестив ноги и опустив голову. — От него там, наверное, ничего не осталось, но мы все равно можем как-то это выяснить.
— Зачем? — спросил Черрик. Варрон не видел его, только время от времени замечал тени от наплечного фонаря, пока тот рыскал среди обгоревших обломков.
— Нам всем надо за него помолиться. Я боюсь думать, куда могла попасть его душа. Нам надо помолиться, чтобы Император нашел его в варпе и вернул домой.
— Тут есть кое-какие мертвецы, которые могли бы предположить, что это слишком великодушно, Варрон — В голосе Черрика снова послышалась насмешка. — И лично я не верю в молитвы за души тех, кто пытался раздавить мне голову, как жевательное семечко.
— Это был не он, и ты это знаешь! — возразил Варрон. — Знаешь так же хорошо, как я. Этот человек был первой жертвой твари, так же, как и все остальные!
— Мне плевать.
— А мне нет. И мне плевать, что тебе плевать, потому что мы выйдем из варпа и устроим похороны для всех этих людей. Всех. Даже тех, которых оно не само убило.
Луч фонаря описал дугу, и Варрон сморгнул, когда свет упал на него. Белый диск начал расти по мере того, как Черрик приближался, грохоча сапогами. Варрон сидел и смотрел прямо на свет, словно ребенок из Схолы Прогениум, ждущий, пока его выпустят из покаянного чулана.