Все десять человек расположились в холодном ангарном отсеке, вдыхая едкий запах реактивного выхлопа и дюз корабельного челнока, который стоял позади них на шести посадочных опорах. Они были вооружены архаичными длинноствольными автоматами, которые держали так, чтобы демонстрировать отсутствие магазинов с боеприпасами, и тонкими церемониальными кинжалами, заткнутыми под точным углом за широкие шелковые пояса. Они стояли кольцом, лицами наружу, а в центре кольца тускло поблескивал на свету простой купол из темного металла чуть больше метра диаметром.
Ни один из десятерых не дрогнул и не оглянулся, когда круглая платформа, на которой они стояли, начала двигаться. На урчащих гусеницах она покатилась к широким дверям ангара, миновала их и поехала по просторному коридору, уходящему в глубины крепости. Вдоль него стояли Арбитрес в черной броне, каждый из которых держал в руках дробовик, и лица их так же скрывались под визорами шлемов, как лицо самой Атис под вуалью. В первый раз она задумалась над тем, удастся ли ей выбраться отсюда живой. Их десять, всего лишь десять. Семеро тех, кто пришел на ту душераздирающую встречу с Нильсом в медицинской палате, еще трое тех, в чьей преданности они не сомневались. Десять человек, десять тех, которые, как настоял Нильс («Петрона Фракс, — поправила она себя, — теперь он Петрона Фракс»), стали ритуальной стражей хартии. Десять, которые помогут ему отомстить.
Она выдохнула и проделала заученные движения: опустила незаряженное оружие в церемониальное положение, оперев его на локтевой сгиб, и пошла в ногу с остальными. В тот же миг четыре тяжелых сервитора с толстыми, блестящими от филиграни аугментическими конечностями, на которых трепетал узорчатый серый шелк, подхватили купол и понесли его к залу суда.
«Осталось совсем ничего», — сказала она себе. Что бы ни случилось, она поможет Нильсу. Они все ему помогут. Это все, что ей нужно помнить. Осталось недолго.
Дромон «Дротик Омикрона», низкая орбита над Галатой, Гидрафур
Они летели прямиком к Селене Секундус, что весьма радовало Симову. Арбитр Кальпурния, судя по всему, не хотела до мелочей соблюдать формальности, поэтому хартию переносили в зал суда в то же время, пока они подлетали. Это значило, что они смогут войти практически прямо на слушание вместе с наследником, и хотя Симова ненадолго ощутил праведное негодование, узнав о столь бесцеремонном обращении с драгоценной реликвией, такая ситуация как нельзя лучше служила его целям. «И целям Императора», — заверил он себя.
Сестра Кроведд, вторая по старшинству после него, тоже выглядела уверенно, когда он разъяснял ей основы этого дела. Кроме того, он полагался на то, что Сестры Битвы как нельзя лучше подчеркнут решительные намерения Экклезиархии. Он даже был готов дать наследнику слово, или разрешить ему официально передать хартию во владение Экклезиархии, или что там ему еще захочется сделать, если это будет позволено правилами. Он не совсем понимал, почему за ними увязалась отвратительно уродливая женщина-навигатор, но, видимо, именно поэтому с ними были охранники. Значит, если она попытается что-то учинить, Варрон прикажет остановить ее. Хотя вряд ли она станет это делать, Симова был уверен, это недочеловеческое существо знает свое место.
Он стиснул страховочные ремни потными руками. Дромон прошел под громадным силуэтом «Барона Микаля» и устремился к посадочному ангару в боку крепости. Симова с нетерпением ожидал приземления. Осталось недолго.
Совсем недолго.
ГЛАВА 13
Зал суда Адептус Арбитрес, крепость Селена Секундус, Галата
Почетная стража флотилии — десять молодых офицеров в блеклых формах и вуалях — отступили в сторону, опустив свое незаряженное оружие, и тогда сервиторы убрали металлический купол и унесли его. Шира Кальпурния наклонилась так низко, как только позволяли достоинство и высокий воротник официальной формы, но то, что было под куполом, выглядело незначительным: небольшой кусок ткани, закрытая книга. Лишь знание о том, что находится на этих страницах, заставило ее задержать дыхание.
— Пусть войдут наследники и претенденты, — сказала она.
Ее немного удивило, что в условиях хартии не описывалась формальная литургическая процедура самого слушания, но она этим воспользовалась. Церемония была не пышной, но почтительной, простой и функциональной, как экипировка арбитратора. Таким образом, Кальпурния проявляла свое уважение к хартии.